Власти Ирана приняли решение отказаться от части своих обязательств по Ядерному соглашению от 2015 года, а также пригрозили возобновить производство обогащенного урана. Официальный Тегеран уже известил о своем намерении послов стран, подписавших соглашение, – Великобритании, Китая, Франции, Германии и России. США, которые также подписали договор, вышли из него год назад. В документе, переданном послам, президент Ирана Хасан Рухани предупредил, что если в течение 60 дней не будут достигнуты новые условия соглашения, Тегеран возобновит производство обогащенного урана.
В последнее время наблюдается резкое ухудшение отношений на линии Вашингтон-Тегеран. Администрация Дональда Трампа ужесточила санкции, стремясь полностью изолировать Иран и лишить его доходов от экспорта нефти. Санкции охватывают не только нефть, но и железо, сталь, алюминий и медь. Власти США также признали Корпус Стражей Исламской революции – элитное иранское военно-политическое формирование – террористической организацией.
Вашингтон объявил об отправке на Ближний Восток авианосной ударной группы как ответ на «реальную угрозу со стороны сил иранского режима для вооруженных сил и интересов США» - так сказал исполняющий обязанности главы Пентагона Патрик Шэнахэн.
В свою очередь министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф назвал отправку американских войск в район Персидского залива неприемлемым. По его мнению, действия США дают Ирану право отказаться от некоторых обязательств, предусмотренных Ядерным соглашением.
В студии Польского Радио ситуацию комментирует Лукаш Фыдэрэк из кафедры Ближнего и Дальнего востока Ягеллонского университета. По его словам, решение Тегерана отказаться от части обязательств по ядерному договору мало что меняет в материальном аспекте, то есть непосредственной военной угрозы, но очень многое в политическом.
В материальном аспекте меняется ситуация, потому что что речь идет о двух обещаниях, которые в последние месяцы так и не были реализованы. Это продажа излишков слабо обогащенного урана и экспорт тяжелой воды, которая применяется в производстве атомного оружия и которая ранее поставлялась в Оман. Поскольку из торговли вышли Соединенные Штаты, Ирану сложно легально избавляться от этого сырья. Поэтому в аспекте непосредственной милитарной угрозы эти два обязательства ничего не меняют, если сравнивать ситуацию месяц и два назад. В политической картине меняется, конечно же, очень многое. В самом Иране говорится, что это уже конец потерянного года или года терпения. Шаги, которые предпринял президент Хасан Рухани, поддерживают самые разные группы иранского общественного мнения и политического спектра – и консервативные, и те, кто в последние месяцы был критически настроен по отношению к президенту. А в международном аспекте это решение ставит в очень сложной ситуации Европу. Как американская акция, так и иранская реакция – ибо так это нужно интерпретировать – вбивают мощный клин в Североатлантический союз, в отношения между Европейским союзом и Соединенными Штатами. Это огромная проблема, которая становится нашей проблемой в Польше.
В какой-то мере конфронтация США и Ирана ведет к тому, что Польша станет перед выбором, по чьей она стороне – Ирана или США, говорит Лукаш Фыдэрэк.
Иранские власти напрямую обращаются ко всем странам, которые подписали Ядерное соглашение, особенно к европейцам. Ведь это европейцы в последние месяцы говорили, что они найдут способ ограничить очень негативные экономические последствия, которые ощущает на себе Иран после введения односторонних американских санкций. Многое на эту тему говорилось, но мало что было сделано.
Лукаш Фыдэрэк также пояснил, на какие действия со стороны Европы рассчитывает Иран, выдвигая ультиматум сроком действия на 60 дней:
Иранцы, прежде всего рассчитывают на то, что будет разблокирована возможность проведения банковских трансферов, в том числе системы SWIFT (Society forWorldwide Interbank Financial Telecommunications), центр которой находится в Бельгии, после чего можно будет торговать. Политическая Европа выступает за торговый обмен с Ираном, но экономическая Европа, то есть европейские фирмы, не хотят этого делать. Они опасаются – и это, с их стороны, довольно рационально – что они подпадут не столько под санкции, сколько под действия, связанные с американскими законами, что их будут вызывать в американские суды. Поэтому они из чисто деловых соображений отказываются от торговли. Европейские политики говорят: торгуйте. А европейские бизнесмены говорят: нет, мы не хотим рисковать. Чтобы как-то уменьшить риски, была создана институция SPV(special purpose vehicle), которая должна была вести торговлю с Ираном по бартеру. Предполагалось, что Иран будет продолжать продавать нефть, но не за деньги, а за товары, а рассчитываться будут те европейские фирмы, которые импортируют нефть и экспортируют товары в Иран. Эта идея не сработала, в связи с чем иранская экономика не ощутила улучшения ситуации.
PR1/ik