Подкомиссия по пересмотру авиапроисшествия — крушения польского президентского лайнера Ту-154М под Смоленском 10 апреля 2010 года, созданная министром национальной обороны Польши, опубликовала отчет о результате расследования катастрофы по состоянию на 9 апреля 2019 года.
В отчете говорится о том, что «подкомиссия проанализировала исследования, проведенные в 2013 году Центральной криминалистической лабораторией полиции, и пришла к выводу, что были обнаружены следы взрывчатых веществ на 107 из 215 отобранных проб».
Таким образом, были подтверждены результаты предыдущих исследований 2012 года, а также исследований, проведенных в 2019 году в лабораториях при Министерстве обороны Великобритании.
Насколько вероятна версия о взрыве на борту польского президентского лайнера, летевшего 10 апреля 2010 года в Смоленск?
Комментируют председатель подкомиссии по пересмотру авиапроисшествия Антони Мацеревич и заместитель председателя подкомиссии Казимеж Новачик.
Антони Мацеревич в первую очередь обратил внимание на совпадение результатов исследований польских и британских специалистов:
Это улики, хотя и не единственные, которые убедительно свидетельствуют о том, что произошел взрыв. Казимеж Новачик также провел анализ улик около восьми месяцев назад, тех улик, результаты изучения которых скрывала прокуратура. То есть прокуратура провела очень тщательный анализ следов взрывчатых веществ, точно подтверждая информацию, полученную в 2012 году в результате лабораторного анализа, и одновременно положила эту информацию под сукно. А теперь у нас есть данные британской лаборатории, подтверждающие предыдущие исследования. Поэтому трудно сейчас найти кого-то, кто бы сказал, что это неправда. Тротил был обнаружен в количестве, однозначно указывающем на взрыв.
Парадоксально, что присутствие тротила признают все, однако в польской прокуратуре это интерпретировали ранее по-своему: мол, наличие тротила не означает, что это взрывчатка.
Казимеж Новачик добавляет детали к общей картине расследования:
Те материалы, которые исследовала польская Центральная криминалистическая лаборатория полиции, это те самые части самолета, которые уже изучались с помощью лабораторного анализа, хромотографии в 2012 году. Но тогда результаты анализа были скрыты — все то, что было сутью исследования, а именно — выявление взрывчатых веществ.
Однако зачем теми людьми, которые проводили расследование и должны были представить объективные результаты, была сделана попытка представить все так, будто указывающие на взрыв вещества на самом деле якобы не имели отношения к взрыву? Рассуждает Антони Мацеревич:
Была противопоставлена методика, которая не позволяла обнаружить взрывчатые вещества, методике, которая используется во всем мире для их обнаружения и, в конце концов, позволила обнаружить эти вещества. Это похоже на методологию, используемую в политике, когда мы долго голосуем по какому-то вопросу, но так и не принимаем решение, которое ожидает инициатор голосования. И здесь то же самое: так долго исследовали, чтобы настоящие результаты, подтверждающие то, что произошло, были поставлены под сомнение.
Антони Мацеревич считает, что вокруг улик появилось много спекуляций. Например, высказываются мнения, что, дескать, тротил был на форме военнослужащих, которые якобы прямо с полигона, после учений, сели в президентский лайнер. Антони Мацеревич комментирует эти, по его мнению, домыслы:
Ни один солдат прямо с полигона не сядет сразу в Ту-154М. Об этом может рассуждать только тот, кто ни разу не видел, как солдаты отправляются на то или иное задание. Не говоря уже о том, что — и это было проверено — на борту самолета не было никаких солдат, которые бы ранее соприкасались с тротилом. Однако эта идея была растиражирована, чтобы поставить под сомнение все произошедшее. Но это неправда.
Казимеж Новачик отметил, что взрывчатые вещества не были обнаружены также в почве или на березе, которая якобы стала причиной крушения лайнера. Это отрицает мысль о том, что взрывчатка не находилась на борту самолета.
Антони Мацеревич акцентирует внимание на том, что британский эксперт Фрэнк Тэйлор после длительных работ по изучению катастрофы, пришел к выводу, что только взрыв мог привести к уничтожению левого крыла самолета, которое, в свою очередь, по мнению оппонентов, будто бы было повреждено о березу и, таким образом, вызвало крушение лайнера. Однако именно на левом крыле самолета польской Центральной криминалистической лабораторией полиции были найдены взрывные вещества.
Казимеж Новачик уточняет:
Среди частей самолета, которые были обнаружены и переданы для исследований, был также фрагмент левого крыла. В тех исследованиях также содержатся чертежи, с помощью которых можно оценить, где и какие именно были обнаружены взрывчатые вещества. И этот анализ данных дал нам основания для выводов. И в июне прошлого года о результатах этих анализов мы сообщили в прокуратуру.
Антони Мацеревич, в свою очередь, еще раз акцентировал внимание на выводах британских экспертов:
Это точка над «i», это последнее подтверждение результата наших исследований, которые мы представляли обществу на протяжении долгого времени и которые были подытожены в прошлогоднем техническом отчете. Причиной окончательного уничтожения самолета и причиной смерти [экипажа и пассажиров] был взрыв. Т. е. речь идет о том, что не пилоты, не действия каких-либо лиц на борту привели к трагедии, а именно взрыв. Мы не знаем о характере взрыва. Но благодаря теперь уже и британцам знаем, что одним из элементов взрыва был тротил. Также благодаря в том числе тому, что были изучены тела жертв катастрофы, мы знаем, что взрывная волна прошла через весь самолет. Мы знаем, в каких местах был эпицентр взрыва, а именно — под третьей кабиной, в левом боковом кессоне.
Антони Мацеревич уверен, что комиссия под руководством Ежи Миллера, расследовавшая Смоленскую катастрофу, должна понести ответственность за то, что позволила россиянам до сих пор удерживать вещдоки, в частности, черные ящики самолета Ту-154М, а также не выполнила другие служебные обязанности, которые позволили бы сразу же после катастрофы установить ее причины. Нужно отметить, что польские представители не присутствовали при вскрытии черных ящиков. А поэтому, учитывая другие данные, у польского общества все еще могут оставаться сомнения в тех результатах расследования, которые не фиксируют взрыв на борту польского президентского лайнера.
И еще одну важную деталь сообщает отчет подкомиссии по пересмотру авиапроисшествия, обнародованный 9 апреля 2019 года. В нем говорится о том, что за ремонтом самолета Ту-154М в фирме «Авиакор» в Самаре наблюдал II департамент российской федеральной службы по вопросам военно-технического сотрудничества с зарубежьем. Антони Мацеревич акцентирует внимание на том, что это российское учреждение создано и контролируется спецслужбами РФ:
Эта организация всеми считается прикрытием российской разведки. Россияне провели большую операцию, чтобы заставить Польшу принять такое решение, чтобы определенная фирма с польской стороны получила заказ на ремонт самолета. И именно эта фирма была обязана заниматься ремонтом, и исключительно в фирме «Авиакор», ни в какой другой, хотя ранее Ту-154М ремонтировали совершенно в другой фирме. Теперь же шла речь о проведении ремонта там, где его будут контролировать российские спецслужбы.
Трагизм всей этой ситуации состоит в том, что тогдашнее руководство Министерства национальной обороны Польши было полностью осведомлено о происходящем, более того, считало выгодой для Польши и гарантией безопасности президента и высших должностных лиц государства то, что за ремонтом самолета следят российские спецслужбы. И это шокирует.
Нет никаких следов того, что предпринимались какие-либо действия, следующие из понимания того, насколько опасна такого рода ситуация. За процессом ремонта наблюдало лишь одно лицо от Польши. А это значит, что этот человек не мог гарантировать безопасность всех работ. Более того, он не мог контролировать ремонт двигателей в другом, расположенном на расстоянии многих километров месте. При ремонте двигателей никто с польской стороны не присутствовал.
Также и польская военная разведка гарантировала, что ремонтом самолета занимается надежная фирма.
Но надо отдать должное тогдашней контрразведке, которая критически восприняла поручение фирме «Авиакор» ремонта самолета. И есть отчет контрразведки, которая поставила под сомнение это решение.
PR1/vk