Один из наиболее острых вопросов, который сопровождает полемику о событиях на Волыни и в Восточной Галиции в 1943-44 годах, является вопрос об их характере. В Польше принято считать, что антипольская акция ОУН (б) – УПА - в результате которой погибли, по разным оценкам, от 60 до 100 тысяч поляков - была геноцидом польского народа. В 2016 году данное определение было закреплено на законодательном уровне соответствующим постановлением польского Сейма, который установил 11 июля Национальным днем памяти жертв геноцида, осуществленного украинскими националистами против польских граждан.
В свою очередь, украинская сторона отбрасывает тезис о геноциде, и, как правило, ведет речь об обоюдных этнических чистках, указывая, что в результате польсько-украинского конфликта, погибли около 20 тысяч украинцев. Среди прочего, данное мнение поддерживает Украинский институт национальной памяти. Также стоит отметить, что большинство украинских историков, придерживается мысли, что УПА и ее политическое руководство ОУН (б), не ставили себе за цель истребление поляков, проживающих в Восточной Галиции и на Волыни, как народа. По их мнению, главной причиной конфликта было политическое соперничество за эти территории, которое усиливалось за счет негативного опыта межвоенного периода, связанного с дискриминационной политикой Польши в отношении украинцев. В тоже время в Польше преобладает мнение, что уже сама идеология ОУН предвидела физическое уничтожение поляков с целью создание моноэтнического украинского государства.
Правовым и теоретическим аспектам польско-украинского конфликта была посвящена одна из панелей конференции, которую организовал в Варшаве Институт национальной памяти Польши.
Участники конференционной панели: профессор Пьотр Мадайчик, профессор Марек Корнат и модератор, профессор Гжегож Мотыка. Foto:Sylwia Szyc
www.ipn.gov.pl
Одним из ее участников был профессор Марек Корнат из Института истории Польской Академии Наук, который выступил с рефератом «Новые преступления, новые понятия в ХХ веке». В своем докладе он сосредоточился на проблематике официального понятия «геноцид», утвержденного ООН в 1948 году. Его автором является Рафал Лемкин - польский юрист еврейского происхождения, который в 41-м году был вынужден эмигрировать в Америку.
Историк отмечает, что Лемкин во многом свои главные тезисы сформулировал еще до Второй мировой войны. Среди прочего, речь идет о реферате, зачитанным на международной конференции в Мадриде в 1933 году. В нем Лемкин выделил такие виды преступлений массового характера, как: преследования и уничтожение групп людей в связи с их расой, национальностью, вероисповеданием и класовой принадлежностью. Ученый также считал новым типом преступление уничтожение культуры и ее наследства, что он назвал «актами вандализма».
Марек Корнат обращает внимание, что потом, учитывая международную ситуацию того времени, Рафал Лемкин пересмотрел некоторые из своих критериев:
Как известно, его книга «Правление ¨Оси¨ в Европе», изданная в Нью-Йорке в 1944 году, была написана в соответствующих исторических реалиях, а самым главным элементом данной ситуации была Антигитлеровская коалиция, участником, который было еще одно преступное государство, а именно – сталинский Советский Союз.
Неслучайно, в новом определении, того, что Лемкин назовет «геноцидом» нет речи о понятии преступления в отношении определенного общественного класса с целью его уничтожения или преступного преследования. В работе Лемкина написано, что «геноцид – это преступление по уничтожению национальных, расовых и религиозных групп». По мнению Лемкина значение имеет намерение уничтожить ту, ли иную группу, учитывая тот, а не иной ее характер в свете упомянутых трех критериев. Понятие «общественная группа» исчезла из этого определения.
Я не буду останавливаться на Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 1948 года - это общеизвестный документ, который считается творением Лемкина. Вместе с тем, данный документ является результатом компромисса, который привел к исчезновению категории касающейся общественной принадлежности. Таким образом, это не позволяет признать геноцидом Голодомор 1932-33 годов, искусственно созданный и который являет собой исключительно преступный акт.
Марек Корнат убежден, что юридически закрепленное понятие «геноцид» не должно быть препятствием для основательной дискуссии историков:
Мне кажется, что термин «геноцид», независимо от его формулировки в актах международного права, коим является уже упомянутая мной конвенция ООН, не препятствует и не блокирует свободной дискуссии историков. Мы не должны оперировать в историографии, тем, что определили юристы и приняла Генеральная Ассамблея ООН. Историография руководствуется своими правилами. Так, как ведутся дебаты вокруг термина «тоталитаризм», так и есть необходимость свободного подхода к понятию «геноцид», не связывая себя буквой международного права, которая записана в Конвенции от 9 декабря 1948 года и которой уже 70 лет.
Еще одним участником конференции был Пьотр Мадайчик из Института политических исследований Польской Академии Наук. В своем реферате «Этнические чистки и тоталитаризмы (Волынское преступление как элемент тоталитарной идеологии ОУН-УПА)», он дал следующую характеристику ОУН межвоенного периода:
Мы имеем политическое движение, которое в конце 30-х годов обращается к идеологии, и к концепции государства тоталитарного характера. Вместе с тем, речь также идет о мононациональном государстве без нацменьшинств. Именно здесь появляется категория этнической чистки и геноцида, как наиболее радикальной формы действия.
Вторая мировая война будет означать дальнейшую радикализацию этой идеологии, обращение к принципу вождизма, введение в обиход ряда соответствующих приветствий, использование символики крови и земли, что очень характерно для фашистских движений. Это также идея милитаризированного народа, готового к борьбе.
В тоже время, исследователь не считает, что события на Волины в 43-44-х года можно прямой линией связать с довоенной оуновской идеологией и ее развитием в период войны:
В данном случаем мы ни в коем случае не имеем дела с планомерной деятельностью, которая бы являлась последовательной реализацией довоенных планов. Здесь имеем место ситуация, когда тоталитарное движение нуждается, в так сказать, «свободном пространстве», куда оно может войти, чтобы реализовать свои планы. Каким образом возникло «свободное пространство» и как возникли условия для него – это описал американский исследователь Тимоти Снайдер в тексте «Волынь 1943». В частности, речь идет о падении сперва украинского политического центра, после поражения Польши в сентябре 39-го года. Потом, после нападения Германии на СССР, на украинских землях истребляют левые силы.
Снайдер также показывает, как на Волыни рушились общественные структуры и как это наложилось на опыт, сначала советских, а потом все более радикальных немецких репрессий. В конечном итоге, к этому добавляется стремление ОУН «обезопасить» Волынь, в военном смысле слова. Это также борьба ОУН за лидерство и желание украинских крестьян взять землю в свои руки.
Другими словами – это целая перечень факторов и обусловленностей, создавших «свободное пространство», без чего ОУН не смогла бы осуществлять свою политику.
Поэтому, тоталитарная идеология является очень важным фактором так, как там содержатся нормы и ценности, которые позволяют беспрепятственно формулировать наиболее радикальные цели и совершать наиболее радикальные действия. Вместе с тем, было бы ошибкой и фальсифицированием истории объяснение геноцида на Волыни только самими довоенными конфликтами между поляками и украинцами, или лишь самой тоталитарной идеологией ОУН.
Материал подготовил Назар Олийнык