Их все больше, но о них говорят все меньше. 14 сентября, во Львове, в рамках Форума издателей прошла дискуссия «Узники необъявленной войны», которая была посвящена вопросу украинских политических заключенных, незаконно удерживаемых в Российской Федерации и на территории оккупированного Крыма.
Иконографика украинских политзаключенных в окуппированом Крыму.Foto: materiały prasowe
Участники дискуссии «Узники необъявленной войны». Фото:Радио Польша/Назар Олийнык
Одним из его участников была Мария Томак, координатор «Медийной инициативы за права человека». Она представила последнюю статистику по украинским политическим узникам в России:
Из тех, кого мы называем политзаключенными - 31 человек на территории Крыма и 15 человек в России. Однако, безусловно, эти цифры очень динамичные, в том смысле, что в ближайшее время в Ростов-на-Дону будут перемещены 15 крымских татар, которые проходят по делу Хизб ут-Тахрир, и там над ними пройдет суд.
Общая тенденция такова, что количество политзаключенных растет. Однако, прошел год, с того момента, когда были освобождены Геннадий Афанасьев и Юрий Солошенко, а никого больше в Украину не вернули.
Мария Томак, координатор «Медийной инициативы за права человека».Фото:Радио Польша/Назар Олийнык
Активистка поделились своим мнением по поводу расхожих представлений об украинцах, незаконно заключённых и удерживаемых в России:
На мой взгляд, есть два такие мифа в отношении лиц, незаконно преследуемых на территории России или в оккупированном Крыму. Первый миф — это убеждение, что они все святые и что им нужно ставить памятники. Потом, когда они возвращаются, их начинают поливать грязью, потому что обязательно происходит какое-то разочарование. Может, не обязательно, но очень часто.
Статус политического заключенного у меня лично, как человека, который в школьные и студенческие годы интересовался историей диссидентов, ассоциируется с чем-то благородным, моральной высотой и подобными вещами. Если углубиться в этот вопрос, то российские диссиденты говорили о том, что у украинских советских диссидентов были очень высокие требования к себе в моральном плане. Например, если ты репрессированный или политзаключенный, то ты не имеешь права изменять супруге. Даже до такого доходило, и эти люди были чуть ли не наполовину святыми.
Сегодня, это совсем другая история. Несомненно, такие люди, как Олег Сенцов, - это узники совести, но есть люди с совсем другой историей. Например, есть такие на кого открыто криминальное дело в Украине, скажем за хранение огнестрельного оружия, как это было в случае с Андрием Коломийцем. Однако, это не делает сфабрикованные Россией дела справедливыми.
Мария Томак также раскритиковала политику украинских властей в отношении своих граждан, удерживаемых в Российской Федерации и в оккупированном ею Крыму:
Второй миф, или точнее даже не миф, а часть правды - это то, что во всем виновата Российская Федерация. Несомненно, Российская Федерация незаконно удерживает этих людей, она оккупировала часть украинской территории, она там, выкрадывая, задерживая людей и фабрикуя уголовные дела, фактически занимается политическими чистками. Но, вопрос в другом, речь идет о так называемых позитивных обязательствах украинского государства. Мы каждый день сталкиваемся с тем, что, то адвокатов нужно найти, то нужно передачу передать, то необходимо какие-то документы писать, кого-то куда-то перевезли, как было в случае со Станиславом Клыхом и нужно человека искать, и так далее. Всем этим занимается ряд общественных организаций, но государство занимает непроактивную и выжидательную позицию. Вот когда уже скажем тридцать третий раз дернуть МИД, то что-то происходит, а бывает, что и не происходит, как в случае с Олексием Сызоновычем. Я считаю, что со стороны МИД Украину имело место бездействие, и я об этом им открыто заявила.
Кстати, это не только удар по судьбе человека, которого скорее всего выкрали на неподконтрольной Украине территории так называемой ЛНР и вывезли в Ростов-на -Дону, а Украина даже не задокументировала этот факт, но и одно из свидетельств того, что Россия либо контролирует так называемое МГБ ЛНР, либо, по крайней мере, существует сотрудничество между так называемыми сепаратистами и российскими спецслужбами. Очевидно это пригодилось бы и в международном суде ООН и международном уголовном трибунале, и вообще во всех судебных инстанциях.
В свою очередь журналистка радио«Мейдан» и волонтерка акции Let My People Go Ukraine, Олександра Сурган, объяснила важность акций солидарности:
Нам может казаться, что нет никакой необходимости выходить на акции, но на самом деле это яркий пример того, что людям не все равно, что они помнят и стараются что-то делать. Вскоре Центр гражданских свобод организует фотовыставку, посвященную детям крымско-татарских политзаключенных. Это один из таких моментов социального внимания, которое мы можем уделить. И если у кого-то есть желание присоединиться к одной из кампаний в защиту политзаключенных, мы приветствуем это.
Олександра Сурган, журналистка радио«Мейдан».Фото:Радио Польша/Назар Олийнык
По мнению Олександры Сурган тема украинских политзаключенных в России недостаточно освещается в украинских СМИ:
Тема поднимается, не так ярко, как в случае с Савченко, но поднимается. Я постоянно об этом говорю в эфире радио Мейдан, но проблема в том, что это сугубо региональное радио, которое вещает на территории Крыма и Херсонской области. Его, как могут блокируют с вышек, которые стоят на Чонгаре. В других регионах Украины его слушают исключительно в Интернете. Программа «Наши люди», ведущей которой я являюсь, работает на то, чтобы сказать тем, кто еще не понял «Эй, люди! Оглянитесь! Вы пребываете под оккупацией!». Мы объясняем, как себя нужно вести, и рассказываем о том, что происходит там с людьми. Фактом же является то, что эта тема [украинских политзаключенных в России] не присутствует в информационном пространстве украинских СМИ.
Еще одним участником дискуссии «Узники необъявленной войны» был советник министра иностранных дел Украины Юрий Яценко. Он также представляет общественную организацию «Воля народу», которая организовывает акции в поддержку украинских политзаключенных в России. Поводом для последней такой акции стало задержание украинского студента Павла Гриба, которого российские спецслужбы выкрали с территории Белоруси. Юрий Яценко, которому в 2014 году самому довелось пребывать несколько месяцев в застенках ФСБ, подчеркнул вопиющность дела Павла Гриба.
Когда я был в тюрьме, то все удивлялись, как такого молодого парня могут задерживать спецслужбы. Сегодня я немного старше, тогда мне было 23 года, а сейчас мне 26, и я еще больше удивляюсь, как можно 19-тилетнего студента инвалида, который никогда не был в России, задерживать за терроризм. У меня лично, несмотря на то, что я более спокойно отношусь к тюремным ужасам, чем другие, болит душа за Павла. Все-таки он юноша, и у него не настолько закаленный характер, как у мужчин постарше, у которых за плечами имеется жизненный опыт трудностей и рисков. Это страшно. И я считаю, что именно студенчество может быть той категорией, которую, благодаря своей массовости, энергичности - ведь благодаря студентам начался Майдан можно поднять на это благое дело борьбы за права незаконно заключенных украинцев на территории государства, с которым мы воюем.
Юрий Яценко, советник министра иностранных дел Украины и бывший политический узник.Фото:Радио Польша/Назар Олийнык
Юрий Яценко убежден что украинское государство может и обязано больше делать для решения проблемы украинских узников Кремля:
Меня отрицательно впечатляет политика государства в этом направлении. Почему? Потому что многое из того, что делается, делается как будто в какой-то там стране, задержали несколько украинцев. То есть, письма и международные заявления делаются. На каждой международной встрече Геращенко, Климкин, Порошенко поднимают вопрос освобождения незаконно удерживаемых украинских граждан в России. Украинский МИД, по запросу родственников заключенных, делает все необходимые обращения, но этого недостаточно. Должна быть стратегия и системная работа с родственниками, адвокатами. Необходимо разработать международную адвокатскую стратегию. В то же время для реализации такой стратегии необходим финансовый и административный ресурс. Безусловно, нужно менять бюджет и менять какие-то указы, чтобы выделить больше средств на это стратегическое направление государства.
Материал подготовил Назар Олийнык