11 августа 1937 года в связи с приказом главы НКВД Николая Ежова началась «польская операция» НКВД, направленная против поляков, проживающих в Советском Союзе. Предлогом для этого стала борьба с польской агентурой в СССР. Согласно доступным документам, репрессировано около 140 тысяч человек, из них 111 тысяч расстреляно. Несмотря на все старания НКВД цели операции не были достигнуты в планируемые 3 месяца: и репрессии, и расстрелы продолжались еще в 1938 году. Необходимо подчеркнуть, что несмотря на размах и свою жестокость «польская операция» НКВД малоизвестна широким кругам польской общественности.
К разговору про эту кровавую и трагическую страницу польской истории мы пригласили историка Мацея Вырву из Центра польско-российского диалога и согласия.
Назар Олийнык:Что легло в основу «польской операции» НКВД? Каково ее место в структуре террора в Сталинском СССР?
Мацей Вырва: Безусловно «польская операция» НКВД была одной из самых крупных «национальных операций», проведенных в рамках «Большого Террора» в 1937-38 годах. Что касается самих причин «польской операции», то историки неоднозначны в этом вопросе. Относительно этого существует множество гипотез и теорий. Одни ссылаются на неприязнь Сталина к полякам. Имеется в виду то, что Сталин помнил о неудачной экспансии на Запад и о поражении под Варшавой [в августе 1920 года], к которому в конце концов он сам и привёл. В свою очередь другие исследователи обращают внимание на обстоятельства на международной арене: возникновение Коминтерна, гражданская война в Испании, страх перед «пятой колонной». То есть, Сталин считал, что когда разразится война с Западом, то национальные меньшинства сразу же займут антисоветскую позицию.
Н.О.:Как проходила эта операция органов НКВД и как выглядел механизм террора?
М.В.:9 августа 1937 года ЦК ВКП(б) принял постановление, а соответствующий приказ был издан 11 августа. Это приказ наркома внутренних дел Николая Ежова №00485, который дал начало «польской операции». Как я уже вспоминал, речь идет об одной из, так сказать, «национальных операций» НКВД. Сначала репрессировали немцев. Причем в первой фазе «немецкая операция» коснулась только граждан Германии, которые работали в Советском Союзе, среди прочего это были инженеры. В то же время «польская операция», по своей сути, была направлена против поляков, которые были гражданами СССР.
Н.О.:Можно ли говорить об исключительности этой операции? Ведь, с одной стороны, Вы сказали, что это была, по сути, самая большая «национальная операция» НКВД. С другой стороны, были другие такого рода операции. Это уже и упомянутые немцы, но также латвийцы и представители других народов.
М.В.:Исключительность заключалась не только в количестве репрессированных. Мы до сих пор не знаем, сколько было репрессировано в рамках «польской операции». Считается, что это порядка 140 тысяч человек. Одновременно с этим заметен высокий процент смертных приговоров, который достигал даже 80%. Такого не было в случае других «национальных операций».
Н.О.:Думаю, стоит отметить, что польский случай еще тем интересен, что если не ошибаюсь, польская компартия была единственной из всех компартий, которую полностью распустил Коминтерн, что имело место в 1938 году. Другими словами, несмотря на все лозунги о солидарности трудящихся всех стран, к полякам было полное недоверие.
М.В.:Да, компартию была распущена уже в 1937 году. Было решено, что партия пропитана «пилсудсковскими агентами», что польские коммунисты не справились со своей задачей и что их необходимо репрессировать. Тогда кружила шутка, что наиболее безопасным местом для польского коммуниста была польская тюрьма. Многие, в дальнейшем лидеры Польской Народной Республики, пережили чистки именно благодаря тому, что в то время они пребывали в тюрьме.
Н.О.:По делу «польской операции» НКВД получило соответствующие инструкции, принятые в верхах. Операция была направлена против мнимой агентурной сетки Польской Военной Организации, которая перестала существовать еще в 1921 году. Вместе с этим местные отделы НКВД, выполняя приказы из Москвы, пошли дальше. Мнимых шпионов выискивали даже в телефонных справочниках за польскими фамилиями или такими, которые были похожи на польские фамилии.
М.В.:Именно так.Польским шпионом мог стать каждый, невзирая на то, был он поляком или нет. Стоит отметить, что жертвами «польской операции» стали не только поляки, но и россияне, белорусы, украинцы, евреи и представители других народов, проживавших в Советском Союзе. Достаточно было лишь тени подозрения о связях с Польшей, то есть: родственники в Польше, поездка в Польшу или как Вы уже упомянули, польское звучание фамилии. Этого было достаточно, чтобы человек, после следствия, во всем сознался. Уместно добавить, что само следствие проводилось с использованием очень жестоких методов: заключенных избивали, пытали, морили голодом, лишали сна. После нескольких дней такого следствия не много было таких, кто не сознавался в шпионаже в пользу Польши.
Н.О.:Антипольская акция НКВД была огромной операцией, даже по меркам Советского Союза того времени. Владели ли польские диппредставительства в СССР хоть какой-то информацией на этот счет? Имели ли польские дипломаты хоть какое-то представление о размерах этой трагедии, которая постигла их соотечественников?
М.В.:Нет. По сути, до 90-х годов никто себе не представлял размах «Большого Террора». Все знали о показательных процессах, проходивших в Москве. Было известно о чистках в Красной Армии, в партии или органах НКВД. Однако, никто не знал о масштабах массовых репрессий, в том числе о «национальных операциях». Несомненно, польские консульства сообщали о том, что неожиданно начали исчезать люди, с которыми они контактировали, но это были единичные случаи. Никто не знал, что речь шла о 140 тысячах репрессированных.
Н.О.:Обращает внимание то, что трагедия антипольской операции Сталина не присутствует в коллективной памяти поляков так, как другие трагедии, к примеру, как Катынь или Варшавское восстание. Почему фактически только несколько лет назад об этом начали громко говорить? Почему после 89- года на эту страницу польской истории не обращали внимание?
М.В.:Должен признать, что я сам себя об этом спрашиваю. Мне кажется, что, с одной стороны, специфика этого преступления заключается в том, что оно коснулось граждан СССР. Соответственно, близкие погибших проживают в России или в государствах, возникших после распада Советского Союза. Это очень важный фактор.
Во-вторых, родственники жертв сами были репрессированы. Очередным [после приказа №00485] стал приказ наркома Ежова №00486, согласно которому наказания должны были понести жены так называемых «предателей Родины». То есть, по сути, репрессировали жен и детей тех, кого уже раньше репресировали в рамках «польской операции».
Возвращаясь к Вашему вопросу о памяти, следует сказать, что сегодня большую роль играет то, что профессор Анджей Новак назвал «соревнованием жертв». У Польши есть Катынское преступление, люди, депортированные в Сибирь или сосланные в лагеря, Волынская резня, Это также память о «Проклятых солдатах» [участниках послевоенного антикоммунистического подполья]. В случае же «польской операции» НКВД добавляется очередной длинный список жертв. Возможно, это приводит к тому, что всего этого становится слишком много.
Материал подготовил Назар Олийнык