Мы неоднократно рассказывали вам о необычайно колоритном столичном районе под названием Саская Кемпа, который расположен на правом берегу Варшавы. Однако, никакие рассказы, даже самых заядлых журналистов, не сравнятся с воспоминаниями коренного жителя этой невероятной дзельницы. Знакомьтесь, Ян Коссаковский, саско-кемпский старожил.
«Я родился в 1928 году. Это очень важно, потому что я располагаю памятью о событиях и воспитанием довоенных времен. Я живу на Саской Кемпе с 1931 года, 1 августа будет уже 86 лет. Конечно, я не жил все это время здесь. Во время Второй мировой меня вывезли немцы, недалеко, правда, потому что мне удалось бежать из Прушкова. Во времена сталинизма я два года просидел в тюрьме. А когда ввели военное положение, я три года провел в эмиграции. Благодаря образованию, полученному в Великобритании, я стал экспертом ООН».
***
«Саская Кемпа до войны и после – это два разных района, но она всегда была близко к центру города. Мой отец, который работал на Площади Трех крестов, если была хорошая погода, очень часто ходил туда и обратно пешком. В том направлении еще ездил трамвай, позже, где-то в 35-36 гг., запустили автобус. Трамваи были очень хорошие, было много остановок».
«Все, кто ездил на «Саскую», выходили на Понятовском мосту. Оттуда, к месту, где мы сейчас сидим, на Французскую 4, через поле вела тропинка. Улицы Французской тогда вообще не было. Здесь паслись коровы. По большому счету, «Саская» тогда была еще деревней».
«На месте «Саской» было поселение крестьян, которое называли «Под дубом». Почему «Под дубом»? Потому что здесь действительно стоял старый дуб, которому было несколько сотен лет. Поговаривали, что его посадил сам Август III, но я считаю, что этот дуб был намного старше. Возможно, Август III просто опекался этим деревом, которое, по всей видимости, имел для него особенно значение».
«Тогда все самые важные объекты размещались на холмах в связи с тем, что берег Вислы не был обнесен валами. И когда весной сходил лед, здесь все плавало. Поэтому все дома на Саской Кемпе строились на возвышении».
***
«Когда я впервые оказался на Саской Кемпе, мне было 3 года. Наш дом еще только строился, но фундамент уже был готов. Для меня это было невероятное веселье, мы носились по двору с друзьями, как угорелые. Три месяца спустя, когда мы окончательно сюда переехали, дом уже стоял. Дома тогда строились очень быстро. Это был не слишком благоприятный период с экономической точки зрения. Было много рабочих, желающих трудиться. Висла была рядом, песок был рядом, строительные материалы были доступны. Когда в 1973 году я получил этот дом в наследство, отремонтировать его стоило мне намного дороже, чем когда-то моему отцу построить его с нуля».
«Так получилось, что этот дом построил новоиспеченный студент, знакомый моего папы и дяди. Он очень хорошо себя зарекомендовал как с точки зрения конструкции дома, так и организации всего строительного процесса. Это была его первая стройка. Позже он построил дом по адресу Французская 18. Еще до войны он много строил для армии – взлетные полосы, дороги, бункеры и многое другое.
***
«Забор, который вы видите по правую сторону, тоже построил он. Сейчас это символ сентябрьской баррикады. По большому счету, это было сооружение оборонительного типа. После войны официально оформить его как исторический памятник было сложно. В результате здесь появилась табличка с достаточно загадочной подписью «В этом месте мы выстояли до конца». Когда люди проходят мимо и спрашивают, когда пала баррикада, я отвечаю – она не пала, прочитайте на табличке: «В этом месте мы выстояли до конца»…
«Во времена обороны Варшавы в сентябре 1939 года в гараже слева от нас располагалась секция гранатометчиков – два гранатомета и столько же солдат. Кони находились в магазине в шестом доме. Оттуда пришлось все вынести. Телеги и амуниция размещались вдоль забора. Мой дом фактически стоял на первой линии фронта в десяти метрах от баррикады. В нем были расквартированы не только солдаты, но и командование, в связи с чем он был обстрелян. В него попали 13 артиллерийских снарядов. Обратите внимание на эту вмятину в заборе, она образовалась в результате взрыва. Можете только представить, какой мощности был этот взрыв, если он оставил после себя 30-сантиметровую вмятину в стальной конструкции. В 44-м году в дом попал снаряд, выпущенный «Катюшей», в результате чего завалились крыша и весь этаж. Пришлось все отстраивать своими руками».
***
«Нынче Саская Кемпа вышла за свои прежние пределы. Речь идет не столько о территории, сколько о том, что этот район крайне загустел. На местах прежних скверов и парков появлялись новые здания, дома стали выше. Многие дома общественного пользования превратились в торговые площадки. Там, где когда-то были грядки, появились рестораны».
«Что интересно, до войны на Саской Кемпе не было ни одного ресторана. В 37-м или 38-м на улице Якубовской в новом доме открыли кофейню. Ее организовали участники одной организации левого политического толка. Не многие туда ходили, но это было хорошее заведение, в котором проходили собрания, посвященные выборам, например. В 1938 году они были сфальсифицированы, но это уже другая история. У нас вообще с выборами как-то не сложилось».
«Ресторанов не было, потому что все, кто здесь жил, либо принимал у себя дома, либо посещал пристойные рестораны в городе. Кто-то ездил в город на автобусе, но большинство долгое время пользовалось услугами конных извозчиков, потом услугами водителей автомобилей, которые только со временем начали называть словом «такси». Тогда это был неологизм. Помню, как люди удивлялись, когда слышали это слово «такси».
«Наш семейный доктор всегда приезжал к нам с Иерусалимских аллей, что в центре, на карете, которая ждала его у дома. Тогда с городской коммуникацией было сложно, в связи со строительством первой ветки метро».
***
«К сожалению, традиции старой Саской Кемпы не осталось. Сейчас это другой район, который, как и вся Варшава, как и весь мир, изменился. И у меня к этому не может быть каких-то претензий. Как бы там ни было, здесь до сих пор остаются вещи, которые меня радуют, остаются люди, с которыми мне есть о чем поговорить. Я не могу сказать, что я о чем-то жалею, я только радуюсь, что до сих пор живу. Как ни крути, а мне уже почти 90 лет».
Интервью записал Артур Яворский
Слушайте аудиофайл!