О таких людях как Владимир Британишский говорят «представитель двух культур». В данном случае это касается культур Польши и России. О заслугах ушедшего из жизни в конце декабря замечательного русского поэта и переводчика перед польской литературой мы беседуем с научным сотрудником Варшавского университета Яцеком Глажевским (Jacek Głażewski).
Ирина Завиша: Вы помните первую встречу с Владимиром Британишским как автором?
Яцек Глажевский: «Впервые с текстами Владимира Британишского я столкнулся около 10 лет назад. Его книгу «Речь Посполитая поэтов» мне показал Петр Мицнер (польский поэт, эссеист, писатель – прим. Ред.). Это был сборник очерков, посвященных польской поэзии от Кохановского и Мицкевича до Ружевича и Херберта. Я начал ее читать и практически сразу понял, что это надо переводить. В процессе чтения предложения как бы сами собой складывались по-польски, и в результате в Польше появилась книга в виде избранных очерков из «Речи Посполитой поэтов».
Российское и польское издание очерков и эссе Владимира Британишского "Речь Посполитая поэтов"
Фото: И.Завиша
Ирина Завиша: Для вас заслуги Владимира Британишского перед польской культурой –это, прежде всего, переводы или труд исследователя?
Яцек Глажевский: «Владимир Британишский и его значение для польской культуры и литературы – это тема-океан. Потому что если смотреть с переводческой перспективы, то он – автор переводов на русский язык канона польской поэзии ХХ века, в котором есть как самые признанные поэты, так и те, о которых я как историк польской литературы могу с грустью сказать «редко читаемые». Например, замечательные стихи Витольда Вирпши, или Мария Павликовская-Ясножевская, о которой также вспоминают лишь в контексте женской поэзии, изящной лирики. И даже стихи поэтов в Польше фактически почти не читаемых, поэтов-профессоров, например, Яцека Лукасевича. Так что, прежде всего, надо подчеркнуть переводческое наследие Британишского. Но на втором месте – его достижения как литературного критика. Переводя польских поэтов на русский язык он с огромным значением дела умел объяснить, прокомментировать. И большинство его статей на тему польской поэзии на самом деле представляют собой вступление к произведениям этих поэтов. Обе эти сферы – огромный кладезь знаний. И есть еще одна сфера, возможно для некоторых польских читателей наиболее интересная. А именно: Владимир Британишский – автор нескольких томов мемуаров. Один из этих томов под названием «Поэзия и Польша» - это разнообразные истории, в том числе забавные о поездках в Польшу, встречах Владимира Британишского и его супруги Натальи Астафьевой с польскими писателями, их, можно сказать, приключениях с польской литературой. Этот том еще ждет своего перевода, и я буду счастлив, если и эту книгу удастся опубликовать по-польски».
Ирина Завиша: В журнале «Новая Польша» можно будет прочитать ваши воспоминания о Владимире Британишском. Известно, что благодаря его переводам и статьям многие русские читатели открывали для себя польскую литературу. А в каком аспекте они могут стать открытием для польского читателя?
Яцек Глажевский: «Я стараюсь показать, в чем суть феномена критического взгляда Британишского именно как открывателя для поляков, интересующихся литературой. Безграничная любовь к поэзии и литературе – главная особенность, отличающая тексты Британишского от большинства литературоведческих текстов в Польше. Ими занимаются, как правило, научные работники, относящиеся к поэтическому слову как исследовательской лаборатории, о которой следует писать отстранённо. А Британишский вникал в самое сердце слова и как переводчик, и как замечательный поэт. И делал это с большой, не боюсь этого слова, нежностью. Знаете, когда я узнал о его смерти, я достал его книги, которые он мне подарил, и в каждом посвящении находил мысль о величии поэзии. Это действительно редко бывает. Думаю, это вообще присуще русскому подходу к литературе, и здесь Владимир Британишский «очень русский». А еще хотелось бы подчеркнуть его талант филологического и художественного чтения текстов одновременно. То есть он «просвечивал» стихи до самого краткого слога, а потом свои аналитические выводы выражал в прекрасном стиле. Кроме того, он был знатоком не только польской, но и мировой поэзии. И прослеженные им тонкие, не всегда очевидные поэтические связи являются еще бОльшим дополнением того, что мы уже о польской поэзии знаем».
Ирина Завиша: Насколько я поняла, вы планируете продолжить переводы текстов Владимира Британишского?
Яцек Глажевский: «Готовится к изданию выбор его очерков о двух важных польских писателях и поэтах ХХ века – Чеславе Милоше и Ярославе Ивашкевиче. Книга выйдет в этом году, и надеюсь, что польские читатели, благодаря ей вновь обратятся к произведениям Милоша и Ивашкевичу, чтобы сравнить критические выводы Британишского на тему этих двух фундаментально важных для польской культуры авторов. А если силы и обстоятельства позволят, то обещаю издать наиболее интересные фрагменты воспоминаний Британишского о его встречах с польской культурой и писателями».
Ирина Завиша: Большое спасибо.