Для многих читателей в России Владимир Британишский еще и выдающийся переводчик польской поэзии, и не только поэзии. Одной из последних его работ стал перевод «Порабощенного разума» Чеслава Милоша.
- О заслугах Владимира Британишского в области перевода произведений польских авторов говорит главный редактор Русской Редации Зарубежной службы Польского Радио Наталья Ворошильская, которая хорошо знала его лично:
Наталья Ворошильская: «Владимир Британишский – это человек-институт, если говорить о знании и переводах польской литературы, польской поэзии, эссеистики. Он много книг посвятил польской литературе, различных – переводческих, аналитических, воспоминаний также. Обязательно нужно сказать об огромном труде «Польские поэты ХХ века». Это двухтомная антология, подготовленная совместно с женой Натальей Астафьевой. Она птоом продолжила и сделал еще антологию «Польские поэтессы». Естиь чудесная книга «Поэзия и Польша», довольно недавно изданная, несколько лет назад. Оечнь много передовил Збигнева Херберта и о нем также писал. О Милоше уже было сказано. Но кроме переводов есть также книга «Введение в Милоша». Есть воспоминания «Речь Посполитая поэтов». Это, конечно, не всё. Я назвала только то, что просто сейчас вижу. Я могу признаться еще и в том, что когда я вела поэтическую рубрику в нашем эфире, то вела ее, главным образом, на основании трудов Британишского».
Книги Владимира Британишского, посвященные польской литературе
Фото: И. Завиша
Антология "Польские поэты ХХ век" в двух томах (составители и авторы переводов: Владимир Британишский и Наталья Астафьева)
Фото: И. Завиша
- Владимира Британишского вспоминает также польский литератор Збигнев Дмитроца:
Збигнев Дмитроца: «Для меня он прежде всего – поэт. Мы состояли в переписке по электронной почте и никогда не встречались лично, но поскольку я переводил много стихотворений Владимира Британишского, мы были в достаточно тесном контакте. А моя первая встреча с его творчеством состоялась лет девять назад в связи с просьбой главного редактора литературного журнала «Одра» Уршули Козиол о рецензии двуязычного сборника поэзии Владимира Британишского и Натальи Астафьевой «Двуглас». Тогда мы познакомились заочно, и я, зная заслуги этих замечательных людей перед польской поэзией, почувствовал моральную обязанность достойно представить их польскому читателю. Взялся за переводы обоих поэтов, которые публиковались в польских литературных журналах. Из общения с Владимиром Британишским и Натальей Астафьевой я понял, что это неразделимая поэтическая семья».
- А вот что, по мнению Збигнева Дмитроцы, характерно для поэзии Британишского:
Збигнев Дмитроца: «Он писал стихи очень разнообразные. В 70-е – верлибром, который тогда в Советском Союзе был формой, прямо скажем, на обочине поэтической жизни. Позже вернулся к традиционной поэзии, причем с очень изысканными рифмами. Эти стихи проявляли недюжинную эрудицию автора, и среди них я бы особо отметил прекрасные стихотворные портреты городов– Петербурга – тогдашнего Ленинграда, панорамный портрет Вильнюса, и людей, в том числе Крылова и Мицкевича».
- Збигнев Дмитроца подготовил текст о Владимире Британишском для журнала «Новая Польша»:
Збигнев Дмитроца: «Это краткие воспоминания. Я очень деликатно пишу о нашем знакомстве, о личности Владимира Британишского. Еще один вариант этого текста появится в журнале «Одра», ведь, как я уже вспоминал, и Британишский, и Астафьева дружили с его редакцией много лет. Кроме того, там будут еще стихи. Когда я узнал о смерти Владимира, вспомнил, что несколько переведенных мной стихотворений еще не опубликованы. Ну, и опубликовал... В том числе «Отсутствие способа послушать черного дрозда» - стихотворение, завершающее его авторский сборник, изданный в 2013 году в Москве. Думаю, это стихотворение, написанное в 1992 году - поэтическое и жизненное кредо Британишского».
- И оно звучит в память о Владимире Британишском:
Всю ночь пел черный дрозд. Нет, не Уоллес Стивенс,
а черный дрозд, живой, в той Ялте, в том Крыму,
где нам случилось жить, где мы не загостились,
по неуменью жить, не знаю почему.
Всю ночь пел черный дрозд. Как будто куст терновый
горел и не сгорал, а в том кусте был Бог.
Земле, засильем зла людского оскверненной,
он силился помочь, хотя помочь не мог.
Всю ночь та красота спасала мир. Пыталась
спасти. Но страшный мир не поддавался ей.
К злосчастиям земли была в той песне жалость,
которой нет уже давно в сердцах людей.
Откуда в мире зло? – мы вопрошать устали.
От нас, от нас, от нас. Да, но откуда дрозд?
Откуда в мире дрозд? Его бы нам устами
Пить мед. Всю ночь. Всю жизнь. Всю вечность, в бездне звезд.
Нет уст у нас, что мед вкушать. Ушей, чтоб слушать
песнь черного дрозда. Мы слышим скверну слов.
Но черный дрозд – поет. Он бескорыстно служит.
И тонущим во зле соломинку он шлет.
(Источник: сайт http://britanishsky.com/archives/1030)