Фото: facebook.com
25 августа августе 1968 года на Красную площадь вышла небольшая группа мужчин и женщин. Ровно в 12.00 они сели у Лобного места и развернули плакаты с лозунгами «Мы теряем лучших друзей», «За вашу и нашу свободу», «Позор оккупантам», «Свободу Дубчеку».
Участники демонстрации против ввода войск Варшавского договора в Чехословакию дорого заплатили за свой вызов власти: арестами, принудительным лечением в психушках, ссылками и выдворением за границу. Эта участь коснулась всех, кто вышел на «Демонстрацию семерых», в т.ч. Наталью Горбаневскую.
Два года назад правозащитница, поэтесса и переводчица ушла из жизни. На Днях памяти Натальи Евгеньевны, которые проходили во Вроцлаве, ее вспоминал писатель Виктор Шендерович.
Последняя встреча
«Последний раз, когда мы виделись с Натальей Горбаневской в ее маленькой квартирке в Париже, она сказала, что хотела бы, чтобы о ней вспоминали, как о человеке, который очень хорошо умел готовить щавелевый суп. Она была лишена всякого пафоса. Она была человеком, к которому совершенно не липла слава. Последний кадр перед глазами: она с маленьким рюкзачком за спиной, маленькая, идет в какую-то булочную после нашей встречи. Совершенно не героическая женщина, совершенно не героического вида. Очень самоироничная. Те, кто ее знали, знают, что она была очень неудобным человеком – с ней было нелегко, потому что она говорила правду, говорила то, что она думает. Она не была политиком, она не должна была взвешивать свои слова. Она взвешивала их только на соответствие своим убеждениям, своей мысли, своему нравственному чувству. И это, может быть, главный урок Горбаневской, урок нами сегодняшними не выученный. Потому что на фоне Горбаневской, Павла Литвинова, Ларисы Богораз, Сергея Ковалева особенно заметно наше массовое нравственное сползание.
Современные либералы
Либеральные, демократические идеи – это было то, за что выбивали зубы, сажали в психушки и лагеря. А в какой-то момент это стало тем, за что можно получить финансирование. И эта важная перемена сказалась на лицах людей, исповедующих и провозглашающих либеральные ценности. И я, прошедший вместе со своими товарищами, в значительном своем количестве бывшими, историю разгрома телекомпании «НТВ» и несколько следующих историй, коротко расскажу об огромном количестве людей. Людей с либеральной риторикой, либеральной биографией, продолжающих быть на поверхности и быть символами свободы слова, либерализма, демократии и оппозиции. Людей, которые прямо с митингов за свободу слова шли договариваться о новом месте работы на государственном телевидении. О политиках, которые решали, приходить им или нет на митинг в Москве против фальсификации выборов, в зависимости от того, пройдет или не пройдет их партия в новый парламент.
К сожалению, это совершенно массовое и типовое явление для времени, когда либерализм, демократия и права человека стали предметом финансирования или торга с властью. Торга о степень своего либерализма, о то, какие лозунги будут на оппозиционном митинге, а какие не будут. И часть лидеров новой российской оппозиции (как и мои телевизионные «товарищи», которые с митинга за свободу слова шли в руководящий кабинет Останкино договариваться о новой работе) после митинга на проспекте Сахарова или на Болотной шла в администрацию Кремля, чтоб договариваться об отступных: о том, кто из них останется в политической элите, закладывая товарищей, очень озабочиваясь своим будущим местом в либеральной элите. Когда-то я был одним из организаторов «Комитета 2008» в 2003 году. Была идея, наконец, объединить разрозненных демократов, была задача добиться честных выборов в 2008 году. Это было тогда далекое будущее. Я два года своей жизни в значительной степени потратил на то, чтобы представители двух либеральных российских партий «Яблоко» и «Союз Правых Сил» согласились разговаривать друг с другом. Когда все это прекращалось и было понятно, что мы абсолютно проиграли эту историю, я им сказал, что, если бы вы не любили Путина так же сильно, как вы не любите друг друга, то его бы не было. К сожалению, они гораздо сильнее были озабочены своим местом в либеральной иерархии.
На все эти печальные мемуары меня сподвигло воспоминание о фигуре Натальи Горбаневской, которая была некоторым воплощением кантовского императива в чистом виде. Было звездное небо над ней, нравственный закон внутри. Ее волновало соответствие этому нравственному закону. Она была поэт, не потому что умела рифмовать или объясняться свободным стихом. Она была поэт, потому что она так воспринимала человеческое предназначение.
Отсутствие в политике людей, за которыми можно пойти
В Евангелии от Матфея сказано: «Если соль потеряет силу, что сделает ее соленой?». Это наша беда, что соль теряет силу. И когда рухнет путинский режим, а он именно рухнет – не мы его сдвинем с исторической перспективы, не мы его победим, а он рухнет сам, под тяжестью собственного маразма и агрессии, тогда это будет очень серьезной проблемой. Отсутствие на политической поверхности людей не то, чтобы равных Горбаневской и Ларисе Богораз, а людей, за которыми в политической плоскости можно пойти и знать, что они честные люди. Эти люди есть, но они совершенно не на политической поверхности. Физик Сергей Кривов, сидящий по «Болотному делу», не отказавшийся ни от одного своего слова. Профессор Ионов, выходящий с плакатами на московские улицы. Академик Васильев, с которым я имел честь сидеть в соседнем автозаке. Это люди нравственного императива, люди, которые выходят с плакатами или на демонстрации, движимые своей обязанностью отделить себя от преступного государства. Этим платоновским (не от греческого Платона, а от нашего Андрея Платонова) «без меня народ не полный». Необходимостью сказать, как говорил Мамардашвили, «если мой народ за Гамсахурдию, то я против своего народа». «Если мой народ за Путина, значит я против своего народа. Но без меня народ не полный», - говорит каждый из них. Не так важно, сколько. Если бы все исчислялось в весе, то носорог считался бы важнее человека. Тут совершенно не важна численность, числительные.
Быть в меньшинстве
Важно, что человек отделяет себя от своего преступного государства и этим он, безусловно, расшатывает его. Это действие не политическое, оно – нравственное. Но именно оно, как мы знаем, принесет когда-то победу. Как в стихотворении Володина: «Правда почему-то потом торжествует. Почему-то торжествует. Почему-то потом». Почему-то потом выясняется, что было чрезвычайно важно, чтобы хоть 7-8 человек вышли на Красную площадь. Почему-то это важно и для тех миллионов, которые по разным причинам не вышли. Почему-то это сохраняет достоинство. Почему-то это всё равно чрезвычайно важно. И главный урок Натальи Горбаневской, наверное, урок вот такого ясного и простого понимания своей человеческой обязанности. Именно поэтому она была неудобным человеком. Именно поэтому люди такого склада всегда заведомо в меньшинстве. Даже среди нас – людей вполне либеральных убеждений, таких людей меньшинство в силу своего максимализма. Эта та самая соль, которая не потеряла силу и существование этой соли дает нам надежду. Я счастлив, что могу сказать в этом городе в память о Натальи Горбаневской. Спасибо, что вы меня позвали».