Фото: commons.wikimedia.org
30-го сентября Совет Федерации единогласно одобрил использование российских войск в Сирии. Об этом сообщил руководитель администрации президента России Сергей Иванов. По его словам, за помощью к президенту РФ обратился президент Сирии Башар аль-Асад. Иванов подчеркнул, что Россия будет использовать в Сирии исключительно военно-воздушные силы. «Использование Вооруженных сил на сухопутном театре военных действий исключено. И военной целью операции является исключительно воздушная поддержка сирийских правительственных сил в их противодействии ИГИЛ», - заявил Иванов. Радио Польша попросило прокомментировать решение Совета Федерации российского политика и публициста Владимира Рыжкова.
Я думаю, это лучше чем, если бы наши войска находились там на нелегальных основаниях. Потому что известно, что ряд подразделений в Сирии уже находится. В том числе, там охраняется база в городе Тартус, там есть подразделения военно-воздушных сил. И то, что президент официально обратился в Совет Федерации и Совет Федерации дал добро – это хорошо. По крайней мере, это ставит операцию под контроль парламента и это делает ее публичной. Второе, что меня радует, что было сказано, что речь не идет о наземной операции. Это исключительно важно, потому что наземная операция неизбежно была бы сопряжена с жертвами, с потерями, а наше общество – не готово и не хочет воевать на Ближнем Востоке. Все опросы показывают, что более6 70-ти процентов населения категорически против того, чтобы Россия втягивалась в полномасштабную войну. В-третьих, по всей видимости, неслучайно, что решение обратится в Совет Федерации последовало буквально через два дня после встречи Путина с Обамой. В этом контексте, это можно рассматривать как часть создания коалиции против ИГИЛ, что было в центре встречи Путина с Обамой и в центре всей генассамблеи ООН. Пока можно говорить об осторожном оптимизме, что российское военное присутствие будет на законном основании – раз, что это не приведет к втягиванию в сухопутную войну – два, и что, возможно, это часть более широкой стратегии по созданию международной коалиции против ИГИЛ – три.
То есть, если бы вы сегодня заседали в Совете Федерации, вы бы так же проголосовали «за»?
Лично я, возможно, воздержался бы или проголосовал «против», потому что я не убежден, что России, в принципе, нужно втягиваться в этот регион, но могло быть гораздо хуже чем то, что сегодня произошло, и как это произошло.
Можно детальнее, России это надо?
России надо, чтобы этот регион был стабилен. Потому что Россия – не так далеко от этого региона. В частности, российские военные базы, которые находятся в Армении – совсем близко и Северный Кавказ – совсем близко, поэтому, если этот регион взорвется, а он уже практически взрывается, то для России возникнут риски, это может перекинутся на Афганистан, который граничит с нашими союзниками, и где находятся наши базы и войска. Поэтому Россия заинтересована в том, чтобы там ИГИЛ не победил. Не в меньшей степени, а, может, даже и в большей степени, чем другие страны. Одновременно с этим, России совершенно не надо втягиваться в войну на Ближнем Востоке. Помогать – да, участвовать в коалиции – да, прилагать усилия по разгрому ИГИЛ – да, но не втягиваться в войну, вот мое мнение.
Некоторые комментаторы называют введение Россией войск в Сирию новым Афганистаном, что вы об этом думаете?
Я думаю, что это сильное преувеличение. Потому что Афганистан – да – начался как локальная военная операция, захват президентского дворца, в расчете на то, что переменится режим, и все успокоится. Потом же СССР втянулся в полномасштабную войну десятками тысяч военных, там целая армия стояла. Пока, к счастью, об этом речь не идет, поэтому это сравнение – некорректно.
Интервью записал Евгений Климакин