В творчестве Владимира Ашкенази шопеновская музыка занимает особое место. А выступление этого великого музыканта в Варшаве на только что состоявшемся фестивале «Шопен и его Европа» - это большое событие не только фестивального масштаба. И хотя мы не услышали его блистательную игру, Владимир Ашкенази восхитил публику своим дирижерским искусством. Под его управлением Оркестр лондонской филармонии исполнял произведения Чайковского, Шопена, Сибелиуса, Рахманинова и Падеревского. Польские меломаны старшего поколения вспоминают Владимира Ашкенази еще как участника 5-го Международного Шопеновского конкурса. Лауреатом Гран-при стал тогда польский пианист Адам Харасевич. Но выступление Ашкенази осталось в истории конкурса. Пригласив маэстро к нашему микрофону, мы начали разговор со свежих впечатлений о фестивале «Шопен и его Европа»:
Ирина Завиша: Как вам атмосфера фестиваля «Шопен и его Европа»?
Владимир Ашкенази: По-моему, атмосфера очень положительная. Публика - это часть события, важная часть. Это значит, что музыка имеет огромное значение для польского населения. Это очень приятно.
И.З. Этот год - год очередного – 17-ого Шопеновского конкурса. В 1955 году вы были лауреатом Шопеновского конкурса, но второй премии. По этому поводу даже был протест нескольких членов жюри, которые не хотели подписать протокол, потому что играли вы совершенно потрясающе. Это признавали все. А как вы вспоминаете тот конкурс?
В.А.: Абсолютно положительно, потому что мне было 17 лет. Это было мое первое путешествие за границу. В Советском Союзе, как вы, наверное, знаете, люди не имели права путешествовать за пределы Советского Союза. Когда им удавалось путешествовать, то это было только если правительство решило им дать эту возможность. Свобод никаких не было. Ни свободы слова, ни свободы передвижения, ничего. Но я как-то сумел вырасти в таком Советском Союзе. Мне повезло, потому что я был музыкантом и к музыке, конечно, правительство относилось весьма положительно, потому что для них такие вещи как лауреатство где-то за границей было очень важно. Им нужно было придерживать престиж Советского Союза, в смысле культурном, во всем мире, конечно. Поэтому меня посылали на конкурсы, турне. Моя память об этом конкурсе абсолютно положительна. Все наши музыканты из Москвы встретились со многими участниками со всего мира. Нам было так приятно иметь контакт с другими людьми, что это было просто потрясающим событием для нас. Абсолютно потрясающим! И то, что я даже получил вторую премию... не в этом было дело. Дело было в том, чтобы поехать за границу, увидеть людей, играть. Я был, конечно, очень воодушевлен. Харасевич был замечательным другом. Очень милый человек, очень теплый и хороший коллега. Мне очень многие говорили: «Вы должны были получить первую премию». Я говорил – это не важно. А если бы я получил первую премию, то, наверное, на следующий год я не поехал бы на Конкурс королевы Елизаветы в Брюсселе. А там я получил первую премию. Так что мне повезло. Воспоминания о Польше самые положительные. Просто абсолютно никогда не забуду... И для меня Варшава и Польша всегда остаются каким-то особенным местом в моем сердце и в моем уме.
И.З.: У каждого музыканта свой Шопен, так мне кажется. Ваш Шопен?..
В. А.: Слова, как бы мы их ни выбирали, они будут не адекватны тому, что музыка хочет выразить. Поэтому я обычно стараюсь отойти от этого. То, что Шопен был абсолютно особенным гением, ни на кого не похожим в то время – это ясно для нас всех. Слова здесь бессильны. А играть и выражать то, что нужно выразить - это совсем другой момент.
И.З.: Вы уже сказали о Польше, а если говорить о польской музыке – кроме Шопена что-то вам еще близко?
В.А.: Да, я очень люблю Шимановского, исключительно интересный композитор. Со своим лицом, со своими средствами выразительности. И я знаю сочинения Монюшко тоже, очень интересные. Это, конечно, было довольно давно... Но меня это тоже интересует Пендерецкий. Очень интересный человек, очень интересная музыка. Эти люди меня всегда очень привлекают.
И.З.: А как вы относитесь к такому явлению, когда пытаются великие личности в музыке приблизить к современной популярной культуре?
В.А.: Если они в этом преуспевают, я очень рад. Это не так просто, естественно. Но то, что хотят приблизить многих людей к нашей музыке, это очень важно. Потому что человечество не должно отходить от духовности нашего существования. Если люди будут только думать о физическом существовании, - это очень важно тоже-, но если они будут только об этом думать, то это человечество будет на грани животного мира. Но у нас ведь есть понимание, сознание того, как мы существуем. Конечно, об этом можно говорить очень долго. Я думаю, я здесь остановлюсь.