Нападение российских катеров, с применением огнестрельного оружия и при поддержке авиации, на корабельную группу ВМС Украины, имевшее место 25 ноября в районе Керченского пролива, является актом неприкрытой агрессии РФ. Данный инцидент, с захватом украинских кораблей и его экипажей, некоторые из членов которых получили ранения, стал новый витком агрессии РФ против Украины, которые осудили ЕС, НАТО и ООН.
Ответ Киева был мгновенен и одновременно с этим неоднозначен. Президент Украины выдал указ, о введении военного положения, который после изменений и многочасовых горячих дискуссий утвердила Верховная Рада. Военное положение введено на 30 дней, начиная с 26-го ноября и в 10 областях, граничащих с Россией и Приднестровьем. Голоса критики утверждают, что решение Порошенко является, в первую очередь, попыткой спасти свой рейтинг перед президентскими выборами, запланированными на 31 марта 2019 года.
Назар Олийнык:В какой степени введение военного положения является шагом, направленным на внутриполитическую ситуацию, а в какой степени он способствует укреплению обороноспособности Украины и решает проблему, сложившуюся в акватории Азовского моря и Керченского пролива? Прокомментировать данный вопрос я попросил профессора Анджея Шептицкого из Варшавского университета.
Анджей Шептицкий:Я бы сказал лучше поздно, чем никогда. Украина уже четыре с половиной года ведет войну с Россией, и очень хорошо, что это наконец признали. Вместе с тем, я не уверен в том, что инцидент [в Керченском проливе] был самым лучшим и наиболее соответствующим случаем для введения военного положения. Вопрос в том, является ли данный инцидент переходом России к очередной фазе наступательных действий против Украины или же это скорее желание утвердить бандитскими методами фактический статус-кво российского контроля над Керченским проливом и над Азовским морем. Пока что после случившегося мы не наблюдаем последующих действий России. В связи с этим, мне кажется, что утверждение о начале нового этапа в действиях России на данный момент остаётся сомнительным. Конечно Украина должна перед лицом России укреплять свою обороноспособность. Однако, я имею, что само военное положение, введенное на короткий срок и в некоторых областях - половинчатое, и имеет скорее внутриполитический - речь идет о перспективе приближающихся президентских выборов – а не стратегический характер.
Н.О.:Критики решения о введении военного положения в том виде, в котором оно было принято, задаются вопросом почему не были разорваны дипломатические отношения с Москвой? Также возникает вопрос, почему не закрыта граница со страной-агрессором. Глава украинского МИДа уверяет, что Украина, по сути, не поддерживает дипломатических отношений с Россией. Насколько такое объяснение аргументировано?
А.Ш.:Если речь идет о дипломатических отношениях, то позиция Украины, безусловно, несколько нерешительная. Со стороны украинских дипломатов звучали голоса, что речь идет о сохранении каких-то каналов коммуникации в контексте Минского, и не Минского форматов. Однако, это оставляет место для двузначности, которая, по моему мнению, на руку Москве. Украина становится независимой от России, разрывает связи, но я бы сказал, что темп этой политики довольно медленный. Идет пятый год конфликта и только сейчас происходит процесс разрыва связей в религиозной сфере. Это, конечно, важно, но все это проходит очень неспешно. Я думаю, тут также вопрос личных интересов президента Украины Петра Порошенко, который даже после того, как вспыхнула война, имел свои активы в России. Здесь также вопрос страха со стороны властей стать лицом к лицу с российской угрозой, с которой борется Украина. Это нашло свое выражение в неудачной формулировке в условиях необъявленной войны - «Антитеррористическая операция», что скрывало, неизвестно зачем, настоящую природу того, что происходит в Донбассе.
Н.О.:Президент Украины, аргументируя необходимость военного положения, ссылался на данные украинской разведки о полномасштабном сухопутном наступлении российских войск. Насколько вероятна в краткосрочной перспективе такая операция армии РФ, будь-то под маркой «зеленых человечков» или же открыто под российским флагом? Можно ли ожидать, что будет попытка со стороны Кремля «пробить» на юге Украины «крымский коридор»?
А.Ш.:Я думаю, что время «зеленых человечков» уже позади. На данный момент Украина с «зелеными человечками», которые были в 2014 году, прекрасно бы справилась, ведь в течение последних 4 лет была проведена модернизация украинских вооруженных сил. Поэтому, если бы мы имели дело с какими-то военными действиями, то уже в форме конвенциональной, а не гибридной войны. Это, во-первых, а во-вторых, это вопрос, чего Россия хотела бы добиться. Конечно, это уже упомянутый «коридор» с Крымом, но одновременно с этим нужно помнить, что он не так необходим, как еще четыре года назад. Хотя бы потому, что есть уже мост [соединяющий Крым с РФ], который постепенно начинает функционировать. Кроме этого, Крым все эти 4 года, так или иначе жил без сухопутного сообщения.
По моему убеждению, если за этим инцидентом [в Керченском проливе] стоят более глубокие, российские стратегические цели, которые выходят за вопрос акватории Азовского моря, а, наверное, это так, то подозреваю, что речь идет о желании поставить точку над «и». Россия хочет показать Западу, что он слаб и немощен, а Россия может делать почти все, что ей захочется. Я думаю, что, возможно, имеет значение, тот факт, что время этого инцидента совпадает с днем с решением о брексите. Ведь брексит ослабляет ЕС, конечно есть соглашение по данному вопросу и, возможно, оно будет принято, особенно это касается Великобритании, что ослабит негативные последствия брексита. В тоже время, сейчас уже не идет речь о потенциальном «крымском коридоре». Россия сейчас, как в покере, поднимает ставки и наблюдает за тем, склонны ли другие игроки поднять ставку, или же склонны выйти из игры. Принимая во внимание внутреннюю ситуацию в ЕС, я имею ввиду контекст брексита, Путин возможно рассчитывает на это. Я, правда, не уверен поднимает ли он ставки, а если так, то зачем.
Н.О.:Состояние и боевая мощь ВМС Украины, после аннексии Крыма, существенно ослаблены. Недавно США заявили о готовности передать Украине свои два фрегата, списанные со службы, некоторое время назад. Это дает возможность украинцам доукомплектовать свой флот сравнительно новыми кораблями, но здесь наблюдается некая медлительность с их стороны…
А.Ш.:Это безусловно вызов, потому что в Украины есть побережье, которое она должна защищать и которое разделено Крымским полуостровом, оккупированным Россией. Безусловно, ей бы пригодилось усиление. Однако, думаю, что кроме милитарного аспекта, имеет место достаточно существенный экономический вопрос. Ведь, вся Восточная Украина во многом зависит от транзита через Азовское море. В связи с этим, военный аспект это одно, а другое дело экономические вопросы. Даже если Россия ограничится тем, что делает сейчас, то даже гражданское судоходство через Азовское море будет полностью заблокировано, что станет очередным вызовом для Украины, ее восточных областей и ее экономики.
Н.О.:В связи с российским нападением на украинские корабли стоит ли ожидать более решительной реакции Запада? Существуют ли здесь какие-то инструменты давления, которые позволили бы разблокировать судоходство по Керченскому проливу?
А.Ш.:Я думаю, что если инцидент ограничится тем, что произошло, то этого не произойдет. Безусловно, мы имели острые заявления, особенно со стороны НАТО. Однако, слова о «глубокой озабоченности» вызывают в Украине скрежет зубов, поскольку эта «глубокая озабоченность» мало что меняет. Подчеркну, что если это будет тактика «ползучих шагов», что Россия довольно хорошо умеет делать не только в Украине, она это осуществляет и в Грузии, то Запад не предпримет новых и действительно болезненных для России шагов. Я даже не знаю, какие это должны были бы быть шаги, которые стали бы болезненными для Росси, и приемлемыми для Запада.
Материал подготовил Назар Олийнык