Сейм внес изменения в законы о прокуратуре, Национальном судебном совете, Верховном суде и организации системы судопроизводства в Польше. Под Сеймом уже несколько дней протестуют противники изменений судебной системы. Во время акции произошел инцидент, который привлек внимание общественности. Депутат Йоанна Шмидт в багажнике машины ввезла на территорию Сейма двух протестующих. Нарушило ли такое поведение культуру протеста, и в целом о протестных акциях под Сеймом в студии Польского Радио дискутировали журналист, глава портала tvp.info Самуэль Перейра, глава Мазовецких структур Общепольского соглашения профсоюзов Петр Шумлевич и публицист из газеты Rzeczpospolitа Михал Колянко.
Самуэль Перейра утверждает, что инцидент с перевозкой людей в багажнике стал проявлением неуважения к парламенту:
Дело, конечно, имеет несколько граней, кроме чисто юмористической. Эта ситуация напоминает фильм «Банда Ольсена» и свидетельствует о несерьезности, мягко говоря, и неуважения к парламенту. Также такое отношение проявилось в более яркой форме во время разрисовывания баллончиком здания Сейма. Группа людей вошла на территорию парламента и краской из баллончика написала на здании нецензурное слово. Может, это даже и не проблема, потому что более важно здесь тихое разрешение так себя вести. Оппозиционные политики никаким образом не раскритиковали эти действия. Также не было критики в отношении ситуации с багажником. К сожалению, часть журналистского сообщества поддерживает такое поведение. Я считаю, что это и есть самая большая проблема.
В свою очередь, Петр Шумлевич отмечает, что меры, которые были предприняты оппозицией, пускай и не вызывают одобрения, но направлены на борьбу с правящей партией:
Оппозиция немного беспомощна. Она не знает, как противостоять «Праву и справедливости» или правительству. Можно критически подходить к действиям, которые предпринимают некоторые политики оппозиции, а можно задать себе вопрос: что они должны делать? Потому что при всем отсутствии уважения к инциденту с перевозкой каких-то людей в багажнике, вопрос в том, в чем заключается цель этого действия. Это попытка предпринять какие-то меры против того, что «Право и справедливость» делает с польским парламентаризмом, с Верховным судом. Я говорю это как представитель Общепольского соглашения профсоюзов: «Мы очень обеспокоены тем, что власть захватывает судебную систему, нарушает Конституцию. Задачей оппозиции является принятие критических мер, что чрезвычайно трудно». Правящая партия ограничивает свободу слова даже в парламенте, несмотря на то, что оппозиционные депутаты выбраны обществом, им дают по 30 секунд на выступление в парламенте. Ключевым является не то как протестует оппозиция, а каким образом противостоять открытому беззаконию, которое допускает центральная власть.
Самуэль Перейра отмечает, что оппозиция имеет другие рычаги давления на власть – это избиратели. Оппозиция должна склонить их на свою сторону:
Проще убедить избирателей, но в этом и состоит главная проблема оппозиции – у нее нет существенных аргументов, поэтому им приходится проявлять агрессию – словесную или физическую. В тот момент, когда оппозиция осознает, что представители партии «Право и справедливость» выиграли прошедшие выборы благодаря аргументам, определенным программным предложениям, тогда она поймет, что должна сделать.
Согласно Конституции, Малгожата Герсдорф должна оставаться первым председателем Верховного суда до 30 апреля 2020 года. Однако, согласно новому закону, поскольку она достигла 65 лет, то должна выйти на пенсию. Кроме того, Малгожата Герсдорф не написала заявление о намерении продолжить работу на посту. Михал Колянко считает, что это может быть намеренной эскалацией конфликта:
Важно то, что произойдет дальше. Процесс назначения нового председателя, согласно новому закону, будет ускорен. Потенциально может сложиться ситуация, когда в Польше будет два человека, которые должны быть первыми председателями Верховного суда.
Глава Мазовецких структур Общепольского соглашения профсоюзов Петр Шумлевич отмечает, что данная ситуация – это прямое нарушение буквы закона:
Здесь речь идет о прямом нарушении Конституции. Если написано, что запрещено отправлять в отставку первого председателя Верховного суда, срок полномочий которого длится 6 лет, то никто не должен отправлять его в отставку. Для меня этот спор является фундаментальным. Мне кажется, что в Польше ограничивают парламентскую демократию, сокращая длительность выступления депутатам оппозиции. Если в ключевом конституционном споре оппозиции предоставляют 30 секунд, если есть спор, в котором не представлены мнения экспертов из разных организаций, то это и есть ограничение парламентской демократии.
Существует предположение, что Малгожата Герсдорф преждевременно вернулась из отпуска по просьбе оппозиции. Вероятно, для того, чтобы принять участие в борьбе, стать ее символом. Михал Колянко с этим не согласен и выдвинул собственные версии преждевременного возврата судьи из отпуска:
Преждевременное возвращение из отпуска, я считаю, было очень неудачной идеей. В первоначальной версии он должен был продлится несколько недель, потом отпуск был резко прерван. Вероятно, для того чтобы судья Ивульский не был слишком долго на первой линии. Позже мы узнали о его связях с коммунистическими службами. Вторая причина может заключатся в том, что Малгожата Герсдорф не хотела допустить, чтобы партия «Право и справедливость» протолкнулв закон о Верховном суде, который значительно ускоряет процесс выбора нового первого председателя. Я сомневаюсь, что оппозиция обращалась к Малгожате Герсдорф. Я слышал, что преждевременное возвращение из отпуска было ее собственным решением. Я считаю, что оппозиция не только ничего не выиграла благодаря протестам под Сеймом, но и потеряла свои позиции. Идея с перевозкой людей в багажнике на территорию Сейма абсурдна. Непонятно, вообще, для чего это нужно было. Тем временем «Право и справедливость» своими действиями демонстрирует, что они не отклоняются от своего первоначального курса, они намерены провести до конца реформы в судебной системе.
Во время своего визита в Германию Малгожата Герсдорф прочитала лекцию, в которой она назвала себя первым председателем в изгнании. Михал Колянко считает, что судья должна быть принять во внимание возможные последствия этого заявления:
Председатель Герсдорф является публичной персоной, поэтому она должна была понимать, какие будут последствия ее политических заявлений в любой стране. Конечно, она не политик, но у ее слов есть политический контекст. Однако, я не думаю, что эти слова Малгожаты Герсдорф как-то изменят образ Польши на международной политической арене. Ведь этот образ уже и так сформировался. Еще одно заявление его кардинально не изменит. Оппозиция меньше всего влияет на образ нашей страны за границей. На данный момент его создает правящая партия.
PR3/PR24/dy