Пьотр Вронский. Foto: PR24/MR
Польша является, без преувеличения, ключевой страной на восточном фланге НАТО и ЕС, поэтому не удивительно, что она является одним из приоритетов в деятельности разведывательных ведомств Российской Федерации. Как можно оценить уровень активности и разведывательной угрозы со стороны Российской Федерации, которая усилилась со времени аннексии Крыма и начала гибридной войны в Украине? С этим вопросом мы обратились к Пьотру Вронскому, полковнику в отставке, многолетнему работнику польской разведки и контрразведки:
Эта активность всегда была очень высокая. Россияне стали еще более активные после 1989 года. Я считаю, что именно в этом заключалась трансформация [их спецслужб]. Россияне как бы переключились с военного присутствия на сугубо разведывательное присутствие. Они всегда были активными, достаточно посмотреть на количество людей, прибывающих вначале 90-х годов и ходатайствующих о ПМЖ в Польше. Таких людей действительно было много.
Вы упомянули понятие «гибридная война». Я очень не люблю этого понятия. Знаю, что это очень ловкий термин и все этим довольны, но дело в том, что эта война все время шла. По моему мнению, разведактивность россиян не усилилась после аннексии Крыма – она находится таком же высоком уровне, как и прежде. Они могли только изменить некоторые приоритеты деятельности.
Втора вещь - Польша является одной из главных целей деятельности россиян, и мы должны это осознавать. В 1989 году [после падения коммунизма в Польше] польские власти должны были осознавать, что страна, как так называемые «Врата Запада», станет одной из главных целей России. И действительно, после вступления Польши в НАТО и ЕС мы стали такими вратами, благодаря чему можно легализироваться и двигаться дальше. В 90 годах часть россиян, селились в Польше на очень короткое время, поскольку их главными целями были страны Запада, в основном: Германия, США, Великобритания. Они использовали разные возможности. В первую очередь, получали польские паспорта и уже дальше путешествовали не как россияне, а как поляки, потом их следы терялись. Во многих случаях они меняли фамилии. Заключались фиктивные браки и россияне брали фамилии фиктивных супруг.
В какой степени польским контрразведчикам удается противодействовать разведдеятельности Российской Федерации? Пьотр Вронский:
Они справляются с этим настолько, насколько могут, поскольку все-таки это массированные действия. Вы должны знать, что россияне действуют в массовом порядке. Это не так, как нам кажется, что эта некая утонченная и всесильная разведка. Американцев тоже представляют, как всесильных. Дело в том, что русские никогда не жалели денег на разведку. Это, во-первых, а во-вторых они делают ставку на массовость. Они действительно могут и проводят действительно изощренные операции, особенно в сфере пропаганды. поскольку и в этом плане изменилась разведдеятельность. В тоже время россияне, как и американцы, делают упор на массовость. Говоря простым языком, идет вербовка всех вокруг, а из этой массы, попадется кто-то ценный. То же самое касается количества офицеров, которые прибывают в Польшу. Это делается не для того, чтобы они все действовали, а для того, чтобы часть из них сковывала силы и ресурсы нашей контрразведки. Другая часть провалится, убежит, а остальные будут вести работу.
Эксперт также прокомментировал дело операразработки, осуществляемой в 2012 году ФСБ в отношении Агентства внутренней безопасности Польши на польской же территории. В течении нескольких месяцев агенты ФСБ под легендой сотрудничества в борьбе с организованной преступной группой которая действовала в Польше и Калининградской области, вели оперразработку польских офицеров контрразведки из Ольштынского управления Агентства внутренней безопасности, изучала их методы, возможности и прочее:
Такого не должно происходить. То, что есть соглашения о борьбе с преступностью, такого рода как: терроризм, отмывание грязных денег или наркодеятельность, и что разные спецслужбы, даже вражески настроенные, сотрудничают, то это все очевидные вещи. Однако, сотрудничество проходит на очень конкретных принципах, которые строго соблюдаются. В случае, о котором идет речь, главная вина лежит на стороне поляков. Я на самом деле не укоряю россиян. Почему? Эта чужая страна. Россияне, как и каждая разведка, делают свое дело для своей страны. Наша вина в том, что мы это позволили. Кроме этого считаю, что у них были хорошие источники на польской стороне, которые позволили им действовать. Это была неплохая операция, но она была заранее подготовлена. Так не бывает, чтобы придумывалась на ровном месте какая-та операция, и она работает. Каждую операцию нужно подготовить и нужно подготовить условия для нее; или же существуют предварительные условия, из которых и вытекает эта операция. Таким образом, существовали условия для такого рода соглашения [борьба с преступной группой, которая якобы действовала в Польше и Калининградской области].
Я также прочитал, что экс-глава Агентства внутренней безопасности высылал на встречи с работниками ФСБ самого начальника Ольштынского управления АВБ. По моему мнению, с контрразведывательной точки зрения, это не допустимо. Если мы уже и налаживаем такое сотрудничество, то только по конкретным вопросам и принцип такой, что мы информируем противника о польских гражданах. Кроме того, результаты расследования должны тщательно фильтрироватся перед тем, как их передать.
Российская шпионская деятельность против Польши — это не только спецслужбы РФ. Не секрет, что после возникновения независимой Украины, ее спецслужба СБУ продолжала находится под большим влиянием Кремля. Пьотр Вронский:
Одним из первых резидентов СБУ в Польше, речь идет об официальном представителе СБУ в Польше, был бывший глава резидентуры КГБ в советском посольстве в Варшаве. Я знаю, что очень долго, еще до времен Майдана - не знаю, как было потом - но мы фиксировали, когда украинцы плечом к плечу действовали сообща с россиянами, например, при разработке польского консульства во Львове. Самой же операцией руководил российский консул [во Львове]. СБУ работала так, как было нужно [россиянам]. Мне также известно, что были две СБУ. Одна в Киеве, которая была возможно более проевропейская и более открытая к сотрудничеству и там были офицеры связи и так далее. Но, к примеру, в Крыму СБУ была полностью в руках россиян. К примеру, главное управление не контролировало того, что происходило на местах.
Что касается того, что сейчас происходит в Украине, то я наблюдаю очень высокую активность российских спецслужб. Не знаю справляется ли СБУ с этим или нет, но не слышу о каких-то оперативных действиях СБУ, которые ликвидировали бы российские разведсети.
Россияне проникли в СМИ, центры принятия решений, в финансовые круги и могут финансировать какие только пожелают движения и это проблема.
Мнение на счет белорусского КГБ, которое многие считают своего рода филиалом ФСБ. Пьотр Вронский:
О Беларуси кружат легенды, но Беларусь, возможно, это единственная страна среди бывших стран Советского Союза, где нет никакого чувства антипольской враждебности и никаких антипольских групп. По-разному бывает. Лукашенко - это Лукашенко. Он был председателем колхоза, он и мыслит, как председатель колхоза и никакая там Москва не будет к нему туда соваться. Могу сказать, что когда было громкое дело Сергея Монича [белорусского гражданина, которого в 2009 году польский суд приговорил к 5,5 годам тюремного заключения за шпионаж в пользу Беларуси], то Лукашенко делал все, чтобы его обменять. В тоже время россияне были против обмена. В КГБ Беларуси подозревали, что он работает на русских.
Материал подготовил Назар Олийнык