Российская мафия в Евросоюзе - это не только проблема правоохранительных органов, но и проблема национальной безопасности. Криминалитет все чаще используют в своих целях российские спецслужбы. Об этом заявляет британский политолог, исследователь организованной преступности Марк Галеотти в своем новом докладе, опубликованном Европейской советом международных отношений. В каких странах российская мафия наиболее активна? Почему автор считает, что для победы над российскими гангстерами стоит использовать методы, которые используют для борьбы с терроризмом? На эти темы с Марком Галеотти разговаривает Александр Папко.
Александр Папко: Господин Галеотти, в своей статье Вы не употребляете привычного выражения «российская мафия», а вводите новый термин «криминальные группы, базирующиеся в России» (Russian-based organised crime groups). Какая между ними разница?
Марк Галеотти: Я попытался создать термин, который наиболее соответствует цели моего исследования: показать, как организованную преступность может использовать российская разведка. В Евросоюзе есть преступные группы, состоящие из этнических русских, а также группировки, которые когда-то работали в России - например, грузинские. Многие из них уже потеряли все связи с Россией. Но есть и преступные группы, участники которых имеют в России семьи, бизнес-интересы, или, например, зависят от поставок из России. Это значит, что российские власти имеют на них рычаги влияния. Как раз такие группировки используют российские разведслужбы. Я содал термин «криминальные группы, базирующиеся в России», чтобы отличить тех, кого могут использовать российские шпионы, от тех, кого они использовать не могут.
АП: В своем анализе Вы утверждаете, что за последние 15 лет российские преступные группировки в Европе изменили свою тактику. Если раньше они вели исключительно криминальный «бизнес», то теперь они исчезли с улиц, частично перешли в «белую» экономику, а также слились со спецслужбами.
МГ: Я бы не сказал, что они слились. Российские спецслужбы по-прежнему отделены от мафии. Когда организованные преступные группы из России в 1990-е годы пришли в Европу, они пришли как захватчики. Они пришли в Польшу, страны Балтии, другие государства с намерением захватить криминальный рынок и создать собственные империи. Однако они потерпели поражение. Их вытеснили из этих стран местные бандиты, а также местная полиция и спецслужбы. Поэтому в начале 2000-х российская оргпреступность сменила тактику. Если раньше росийские гангстеры были захватчиками, то теперь они стали посредниками. Они начали говорить местным преступным группам: «Что вам нужно? Оружие, афганский героин, высококлассные хакеры? Мы можем дать вам абсолютно все, что пожелаете!» Такая модель отношений стала возможной, так как в России организованная преступность трансформироваласть в очень сложное явление, пересекающееся с миром бизнеса и часто – с миром политики.
АП: Раньше в российском уголовном мире доминировали печальноизвестные группировки, такие как Солнцевская, Тамбовская, «Уралмаш». Могли бы Вы назвать крупные российские криминальные группы, действующие в Евросоюзе, если такие здесь присутствуют?
МГ: Некоторые из старых групп, такие, как Солнцевская группировка из Москвы, либо Тамбовская группировка, базирующаяся в Петербурге, действительно действуют в Европе. Однако в большинстве случаев - это уже не консолидированные банды, а скорее сети относительно слабо связанных криминальнх групп. В эти сети входят группировки из России, Грузии, местный криминалитет. Это больше экономические образования, чем «старые добрые» банды, которые боролись за территорию.
Фото: European Council on Foreign Relations - ecfr.eu
АП: В каких европейских странах, по Вашему мнению, российские криминальные группы наиболее активны?
МГ: Это те страны, где проживает большая диаспора из постсоветского региона. Российские гангстеры также действуют в странах, через которые идет транзит наркотиков, денег или людей. Например, на балтийском побережье главным городом, где пересекаются потоки контрабанды и денег, является Рига. Много нелегального трафика проходит через Швецию и Финляндию. Германия - вследствие богатства своей экономики - стала страной, где концентрируется много наркотиков, мафиозных денег и нелегальных мигрантов. На юге Европы российская мафия наиболее активна в Болгарии и Греции, где проживает много выходцев из России. Мы можем увидеть российские криминальные группы на Кипре, в Испании. Российские криминальные деньги можно найти на счетах лондонских банков. Нет ни одной европейской страны, где бы российские мафиози не столько «промышляли» на улицах, сколько работали с бандами, которые «промышляют» на улицах.
АП: В своем тексте Вы уомянули такие государства, как Беларусь, Польша, страны Балтии. Какова их роль в этом криминальном бизнесе?
МГ: Интересно, что Беларусь стала важной транзитной страной для российских криминальных групп недавно - в 2014 году, после того, как Евросоюз ввел санкции, а Россия в ответ ввела эмбарго на поставки европейских продуктов. Россияне начали использовать Беларусь, чтобы выводить свои деньги с родины, обходить европейские санкции. С другой стороны, мы видим, как через Беларусь в Россию поставляются запрещёные европейские товары - например, дорогие сыры. Беларусь, стала важной транзитной страной, а вместе с ней и ее соседи - Польша и балтийские страны. Честно говоря, активность российских криминальных групп в Польше невысока. Германия - намного более богатый рынок, который оттянл на себя внимание мафии. В балтийских странах ситуация иная. Там проживает большая российская диаспора, а также пересекаются торговые пути. Интересен пример Эстонии, где российские спецслужбы поддерживают организованную преступность, чтобы использовать ее против эстонского государства.
АП: В своей статье Вы подчеркнули, что после того, как российские криминальные группы вошли в сотрудничество с российскими спецслужбами, они стали проблемой национальной безопасности для стран Евросоюза. Как бороться с такими группами?
МГ: Мы должны воспринимать преступные группы, базирующиеся в России, как нечто большее, чем просто организованная преступность. И мы имеем примеры успешного противодействия таким угрозам. Сейчас мафиози знают, что если они захотят оказать какие-то услуги, например, террористическим группам, то их накажут намного сильнее, чем за обычную нелегальную деятельность. И поэтому они потеряли интерес к сотрудничеству с террористами. Что мы должны сделать - это взять на прицел местные группировки, сотрудничающие с российской мафией. Наказывая их, мы дадим понять, что работать с русскими - плохая идея. Тогда организованная преступность отойдёт от сотрудничества с российскими гангстерами. Другими словами, мы должны изменить баланс прибыли и рисков для мафии.
Александр Папко