Российские и польские историки представили в Варшаве уникальное издание – трехтомник дневниковых записей Леонида Брежнева. В книгу вошли заметки, которые Брежнев вел с последних месяцев Второй мировой войны до своей смерти в 1982 году. Записи, сделанные рукой главы СССР, раскрывают политическую «кухню» Советского Союза и рассказывают о частной жизни генсека. Как и с кем Брежнев принимал судьбоносные решения? Что заметки говорят о образе мышления Брежнева? Проливают ли они свет на причины распада СССР? Об этом с участником презентации в Варшаве, доктором исторических наук Алексеем Степановым беседовал Александр Папко.
Книга «Леонид Брежнев. Рабочие и дневниковые записи» была издана Российским государственным архивом, Российским историческим обществом и Немецким историческим институтом в Москве в ноябре прошлого года. В объемные три тома вошли записи из личного блокнота Брежнева. Генсек делал их исключительно для себя, не надеясь, что кто-либо будет их публиковать. Те, кто ожидает, что дневники Брежнева раскроют исторические тайны, будут разочарованы.
Дневники Брежнева – это бытовые заметки, по которым можно понять, с кем он встречался, что ел, удачно ли охотился. Однако эти записи слишком лаконичны, чтобы понять, что мотивировало главу СССР принять те или иные решения – говорит историк Алексей Степанов.
«Это не политические заметки. Это заметки старого больного человека, заметки в основном бытовые. Самое ценное в этом издании – это комментарии, биографии людей, которых вспоминает Брежнев, история предприятий, имена людей, с которыми встречался генсек. Историк, занимающийся изучением брежневского периода, не должен исключать из своего обзора ни одного источника. Однако данный источник не играет первоплановой роли. Мы должны опираться на все комплексы источников, которые нам известны».
Из заметок вырисовывается довольно шокирующий, но одновременно привычный образ генерального секретаря ЦК КПСС. Привычный он тем, что Брежнев со страниц своих дневников очень напоминает Брежнева из советских анекдотов. Генсек не читал ни научной, ни художественной литературы. Из прессы он просматривал только журналы «Огонек» и «Крокодил». О событиях в мире Брежнев узнавал от «старых партийных товарищей«. Шокирует этот образ том, что персонаж советских анекдотов действительно стоял за штурвалом ядерной сверхдержавы.
«Цитируем дневник: «Разговаривал с товарищем Черненко Е.В., Русаковым о Польше. Примерка и прием костюмов. Был вечером в Музы Владимировна и Валентины Александровны».
Информацию о ситуации в одной из самых крупных стран социалистического лагеря Брежнев воспринимает как одну из повседневных новостей! То же самое можно сказать о взрыве в московском метро. Брежневу звонит Андропов и сообщает о взрыве в метро. А в блокноте Брежнева записи о взрыве перемежаются с записями о том, как он на охоте застрелил кабана, хотел кому-нибудь его подарить, а затем подарил своему коллеге новое ружье. В столице произошел теракт! Какие кабаны, какие ружья?! Мы видим перед собой человека, чья степень восприятия событий в стране и мире уже не является адекватной. Это неадекватный человек».
К большому сожалению, из заметок Брежнева мы не узнаем, что он думал день ввода танков в Прагу, высадки советских десантников в Кабуле или введения военного положения в Польше. Однако дневники позволяют понять, как в СССР принимались важнейшие политические решения. Записки подтверждают, что Брежнев, как и все советское руководство, под конец 70-х годов мало понимал, что происходит в его стране, – говорит Алексей Степанов.
«Информация, которая поступала к Брежневу и ко всему советскому руководству, очень сильно искажалась в интересах высших звеньев власти. Существовали определенные шаблоны представления информации, и нарушать их уже не было традицией. Например, люди Андропова давали оценку ситуации в Польше, которая не была реалистичной оценкой, а просто интерпретацией фактов с целью представить положение так, чтобы угодить кремлевским руководителям. Речь идет не только о Брежневе, а о всей советской верхушке. Реальные факты замалчивались, искажались, подгонялись под то мнение, которое считалось правильным. Решения Политбюро конца 1970-х годов – это шаблонные ритуальные заклинания. Здравого смысла в них практически нет».
С годами в заметках Леонида Брежнева появляется все больше орфографических ошибок. Генсек больше пишет о том, как долго плавал в бассейне и как хорошо ему делали массаж, и все меньше – о политических вопросах. По дневниковым записям Брежнева трудно проследить нарастание экономического кризиса в СССР, который в итоге привел к его распаду – признаётся другой участник презентации, польский историк и политолог Павел Коваль.
Знаменитая брежневская стабильность на самом деле была временем, когда кризисы росли как снежный ком – говорит Алексей Степанов. В 1975 году вспыхнул бунт на противолодочном корабле »Сторожевой«. В 1976 году летчик Беленко угоняет в Японию новейший истребитель МиГ-25. В следующем году происходит теракт в московском метро, вспыхивает скандал в спецслужбах. Наконец, в 1979 году СССР вводит войска в Афганистан, падают цены на нефть, а в стране начинается экономический кризис. Признаки разложения в армии, спецслужбах, экономике проявлялись всё отчётливее, однако власти на них не реагировали – подчёркивает Алексей Степанов.
Встреча Леонида Брежнева и Ричарда Никсона в Москве, 1972 г. Кадр из кинохроники.
То, что советские власти перестали замечать проявления кризиса и заперлись в мире собственных грёз, стало одним из главных предвестников скорого распада СССР.
Александр Папко