В российском Донецке под Ростовом начались предварительные слушания по уголовному делу в отношении Надежды Савченко. Ее обвиняют в причастности к убийству российских журналистов в Донбассе. Польскому Радио удалось пообщаться с адвокатом подсудимой Ильей Новиковым и узнать, как будет строится защита украинской летчицы.
- На какие точки вы будете делать упор, защищая Савченко?
- Первая такая точка была в ноябре прошлого года, когда украинские спец-службы предоставили нам данные о местонахождении телефонов Савченко. С ней было два телефона, один из них, очень отчетливо видно, в 10:44 находился уже в центре Луганска. То есть, на это время ее уже взяли в плен. Мы оцениваем то время, когда она попала в плен, примерно в 10:15 утра. Это абсолютно важно, поскольку это алиби полностью доказывает, что к моменту, когда журналисты приехали на перекресток, где они попали под обстрел, Савченко уже давно была в плену. Она не могла их видеть. А российское следствие утверждает, что она увидела их, что она специально выискивалась или высматривала их. Для этого необходимо, чтобы в тот момент, то есть. в 11:30, она все еще находилась на свободе. По доказательствам, мы выиграли дело уже фактически тогда. Уже тогда у российского следствия, если бы оно само по себе было честным и беспристрастным, были все основания Савченко отпустить и прекратить дело в ее отношении. Мы также выиграли процессуально, в тот момент, когда она стала делегатом ПАСЕ. Россия это отрицает, у нас есть документ, подписанный заместителем министра иностранных дел, Титовым, где он прямо говорит, что Министерство иностранных дел России не признает иммунитет Савченко. С точки зрения закона, с точки зрения тех обязательств, которые Россия взяла на себя в 1993 году при подписании документов о вступлении в ЕС, это абсолютный иммунитет, который не зависит от того, возник он до или после возбуждения уголовного дела и того, как Савченко была арестована в России. Любой суд, который серьезно относится к международному праву, принимает решения на основании закона, обязан был бы ее отступить в ту же минуту.
- На каких фактах, в таком случае, будет строится обвинение?
- Российские власти последовательно говорят, что нет никакой цели, кроме как убить мирных граждан, у этого обстрела быть не могло. Под это подводится теория и говорится, что целились в журналистов. Почему-то умалчивается, что в 100 метрах от того места, где погибли журналисты, находилась минометная батарея ЛНР, которая все это время стреляла. И на наш вопрос, почему вы думаете, что стреляли в журналистов, а не в эту батарею, что является абсолютно законной целью на войне, они отвечают: наши эксперты говорят, что были признаки того, что прицельный огонь велся именно по перекрестку. Все настолько увлеклись обсуждением того, что погибли журналисты, что, конечно, очень плохо, что совершенно упускают из виду, где они погибли. Они погибли буквально на батарее боевиков, которая вела огонь. В 11:30, это был самый разгар боя, украинские силы наступали, сепаратисты отбивались, и минометная батарея активно стреляла по той самой дороге «Луганск-Счастье», вдоль которой все это происходило. Один из вопросов, даже в отрыве от того, Надежда или не Надежда Савченко занималась корректировкой этого огня, является то, почему, на каком основании мы говорим, что этот огонь был незаконным и нарушением базовых принципов ведения войны. Как известно, любой объект, из которого ведется огонь, независимо от того, что это за объект (даже пусть это будет госпиталь), теряет свой статус неприкосновенного. А уж если журналисты приехали, тем более без касок и без бронежилетов, то риск, который они сами на себя принимают, по умолчанию означает, что никто не может быть обвинен в том, что в результате такого обстрела, кто-то погиб.
- Как можно объяснить столь огромное желание посадить Савченко, вопреки всем доказательствам?
- России это не нужно. После того, как Россия официально объявила, что Савченко предъявлено обвинение, что она виновна, после того, как следственный комитет начал говорить, что у него есть четкие доказательства вины, заставить их взять свои слова обратно никто не может. Это было бы для них потерей лица и, в конечном свете, потерей лица для Путина. У них не осталось возможности повернуть назад, не потеряв лица. Мы давали им хорошие шансы, они могли сказать, что из уважения к Парламентской ассамблеи Совета Европы ее отпускают. Они могли сказать, что отпускают ее, потому что их доказательства оказались опровергнуты. Ни одним из этих шансов они не пожелали воспользоваться. Это та же история, что и с Боингом. У России было множество шансов с самого начала этой истории за этот год, начиная с 17 июля, сказать: да, действительно, это была трагическая ошибка, мы ошиблись. Они этого не сделали. Они продолжают утверждать, что Боинг сбили не они, они продолжают утверждать, что Савченко виновна. Эта пружина, чем сильнее ее сжимаешь, тем она сильнее по тебе ударит в конечном счете. И ситуация с Боингом близится к завершению, и дело Савченко близится к завершению. Понятно, что все хорошие шансы отыграть назад и достигнуть какого-то компромисса в этой истории уже упущены. Савченко все-равно придется освободить, рано или поздно, при том, скорее рано. Понятно, что суд вынесет ей какой-то большой срок, может быть, 17, 20 лет, максимум 25, но все прекрасно понимают, что через 25 лет Путин не будет президентом России. И даже через 10 лет не будет. Скорее всего, и через 5. И что тот приговор, который вынесет суд, он не имеет ни малейшего отношения к той дате, когда Надежда, на самом деле, окажется дома.
pr/ая