Трасса Славянск-Донецк. фото: А.Папко
Деревня Красногоровка на заблокированной трассе Славянск-Донецк. Сепаратисты отсюда в 6 км - в райцентре Ясиноватая. Деревня оказалась в «серой зоне» между украинскими силами и силами т.н. ДНР. Попасть сюда можно только с военным сопровождением. Неподалеку от Красногоровки находится поселок Авдеевка с крупнейшим в Европе коксохимическим комбинатом. Он работает, несмотря на то, что его несколько раз в неделю обстреливают сепаратисты.
Несмотря на близкие перестрелки, сама Красногоровка почти не пострадала. В январе украинские власти перекрыли трассы на Донецк и оставили для перемещения людей лишь 7 транспортных коридоров. Жители Красногоровки и прилегающих сел были отрезаны от внешнего мира. Их места работы остались в Ясиноватой, куда добраться стало невозможно. В село перестали приходить автобусы. Чтобы сесть на маршрутку, нужно пройти пешком 8 км. Жители деревень выживают за счет пенсий, пособий на детей, гуманитарной помощи и того, что удается вырастить на своих огородах.
Волонтеры киевской благотворительной организации «Крила щедрості та турботи» два раза в месяц отправляются в самые труднодоступные села на прифронтовых территориях. Они привозят гуманитарную помощь тем, кто в ней больше всего нуждается - старикам и семьям с маленькими детьми. Волонтеров встречает председатель сельрады Людмила Семеновна Павлюк. Эта 60-летняя энергичная суровая женщина осталась единственным представителем власти в четырех деревнях при самой линии фронта. «Нам просто необходимо, чтобы открыли трассу на Донецк» - говорит Людмила Семеновна. А самое главное, чего просят люди – это прекращения ежедневных перестрелок.
«Очень страшно. Когда стреляют, то не знаешь, куда бежать. Из рук все падает. Раньше, когда шли артобстрелы, то у нас всех тряслись руки. Донецк стреляет в Авдеевку, а Авдеевка стреляет в Донецк. С Горловки стреляют в Днепродзержинск, а из Днепродзержинска стреляют в Горловку. У нас недалеко стояла артиллерийская батарея. Как 152-мм пушки начнут молотить - трясется дом, трясется земля, в подвале поотходили стены».
Людмила была и остается украинской патриоткой. А вот симпатии большинства ее земляков год назад были на стороне сепаратистов. Однако после года войны и нищеты в присоединение к России уже никто не верит. Все хотят только мира.
Сведения о том, что привезли «гуманитарку» разлетаются по деревне мгновенно. Нас уже ждут пенсионеры и матери с детьми. Измученные войной люди очень быстро разбирают пакеты с продуктами.
Настроения в Красногоровке и соседних деревнях проукраинскими не назовешь. Школьная учительница Жанна в начале войны обвиняет не диверсантов Стрелкова и казаков Бабая, а украинские власти. «Мы хотели только русского языка», - говорит она и жалуется, что в школе восемь лет назад начали преподавать по-украински.
«Наши дети в школе учатся на украинском языке, но постоянно просят: переведите на русский. Потому что в семьях говорят на русском языке. И даже я, столько лет прожив, не знаю значение каждого слова. А дети - тем более».
Люди, живущие на территории т.н. ДНР, боятся возвращения их земель под контроль Украины, поскольку их ждут репрессии, - убеждена Жанна.
«Расскажу пример: мой ученик шел на работу, в 3 км от его жилья. А работа уже на территории ДНР. Так украинцы ему и его другу надели мешки на голову, сказали не двигаться, потому что заминировано. Водили в туалет - сказали ни шага в сторону, потому что заминировано. Так их продержали четыре часа. И он больше не пошел на эту работу. Поехал в ДНР и там остался».
При этом с преследованиями или жестоким обращением со стороны украинских военнослужащих сама Жанна никогда не встречалась. «Спросите в Новоселовке - советует ее подруга Екатерина. Там украинские солдаты отбирали у людей дома».
В соседней деревне Новоселовка эти слова подтверждают лишь отчасти. Солдаты занимали не дома, а пустующие дачи. Враждебности по отношению к украинским военным здесь нет - говорит беженец из Донецка Сергей.
«Занимали те дома, которые были пустыми. Но это все равно неприятно, ведь чужие люди занимают частную собственность. А насчет другого ничего плохого не скажу - солдаты как солдаты».
Самая напряженная ситуация в деревне Каменка. Большинство пенсионеров, живущих здесь - этнические русские. Украину они просто не воспринимают - говорит председатель сельрады Людмила Семёновна. Скромная пенсионерка Нина Федоровна хвалит украинских солдат за помощь. И тут же признается, что в октябре похоронила внука - он погиб за ДНР.
«Весь поселок говорил: «Ваш Федька в ДНР-е», - тихо плачет бабушка. А я не верила, говорила: «Неправда! Он в Макеевке». Он нам говорил, что в командировке. Мы его забирали уже из Донецка. Весь обгорел. Даже не по чем было опознать».
Ее соседка Валентина Семеновна пришла получить гуманитарную помощь из Киева, однако взрывается гневной тирадой по отношению к Украине.
«Ваш Порошенко киевский с Яценюком сделали эту войну! Я гроб со своим дедом на маршрутке везла. Так на блокпосту нам машут, говорят: «Подождите!» Зачем это делать? Мы что, в гроб бомбу положим?! А сами нас бомбят со всех сторон! Хорошие наши украинцы, нечего сказать! Порошенко, сука, и этот слепой еврей виноваты! Сволочи».
К украинским военнослужащим, состоящим на блокпостах, население относится по-разному - говорит днепропетровский сержант Анатолий, который сопровождает волонтеров.
«Одни говорят, что мы оккупанты, каратели... А я сюда пришел за Украину! Другие люди нормально относятся. Большинство продуктов, которые мы получаем, мы отдаем им. Печенье, масло, сгущенка, тушенка - просто привозим в школу и отдаем».
В очереди за гуманитарной помощью. Фото: А.Папко
Люди устали от страха и крови, но за год войны их взгляды не изменились никак - говорит местный житель Виктор. Из восьмидесяти семей в Каменке Украину поддерживает максимум двадцать. Остальные ждут прихода ДНР. Виктор часто спорит с односельчанами, убеждает их, но помогает это слабо.
«Мы здесь выступаем, Украину гадим и ждем от Украины помощи. Как только помощь получим - начинаем кричать, что Украина и Порошенко плохие, а Пушилин с Захарченко хорошие. А почему мы от них помощи не берем? Из России пришла «гуманитарка» - сто с лишним машин. А мы хоть раз что-то получили? Ни одна душа! Так этой «гуманитарки» и не привозят. Привозят снаряды и боевиков - больше ничего. Мы должны бороться только за единую Украину. А у нас большинство за ДНР, за ЛНР. А как только помощь нужна - то все бегут сюда».
«Во всем виновато российское телевидение - объясняет украинский сержант Анатолий. Когда мы с товарищами его смотрели, то сами на третий день начали считать себя карателями».
В Донецке стоит мощная телевышка. Поэтому даже простой кусок проволоки с легкостью ловит около десятка российских каналов - объясняют нам военные. А украинского телевидения на фронте нет, так как телевышка в Славянске была уничтожена во время боев. Люди в прифронтовой зоне продолжают жить мифами российской пропаганды.
«Вы не представляете, какая война страшная вещь. Пусть будет наконец мир. Хоть какой-нибудь», - тихо говорит Людмила Семеновна, когда мы возвращаемся в Красногоровку.
По дороге передаем воду на блокпост украинской армии. Забаррикадированная дорога, окоп, над которым реет украинский флаг. А дальше - лежит занятая сепаратистами Ясиноватая. Под весенним солнцем белеют крыши ее потухших заводов. В десяти километрах позади нас, в тылу, экскаваторы роют траншеи. «Там будет наша новая граница - считают военные. А нас отсюда уведут». Если так случится, то наша отважная председатель Людмила Семеновна, дедушка Виктор и более 600 их земляков окажутся под властью ДНР.
Александр Папко