Пермь−36. Это неофициальное название советской исправительно-трудовой колонии строгого режима для осуждённых за «особо опасные государственные преступления» в посёлке Кучино Пермской области. В начале 90-х появилась идея создать на её месте музей истории политических репрессий «Пермь-36», в 1996 году он принял первых посетителей. Последние 2-3 года государственные власти всячески пытались взять музей под свой контроль, и это у них получилось, рассказывает член правления международного общества «Мемориал» Александр Калих.
Александр Калих
Александр Калих: «Началось с того, что мы – Россия – пошли за нашим «вождем». Все стало меняться. Ощущалась нетерпимость по отношению к памяти о прошлом, к критике вождя, вождизма, тоталитаризма. Понятно, что это стало мешать новой-старой власти. Все это сказалось на «Перми-36», хотя общественные организации, которые создавали «Пермь-36» – «Мемориал» и некоммерческая организация «Пермь-36» – достигли очень много. Мы начинали в начале 90-тых годов буквально с нуля. Это были брошенные объекты бывшего политического лагеря «Пермь-36». Мы буквально своими руками строили, ремонтировали, восстанавливали объекты этого лагеря. Очень много помогали волонтеры, не только из России, но и из Германии, Польши. Они помогали нам устраивать, ремонтировать, очень много было сделано. Музей стал известен в стране, в Европе и даже можно сказать, что приобрел мировую известность».
В 2012 году Автономную некоммерческую организацию «Пермь-36» фактически отстранили от участия в работе музея. Дальнейшие события были похожи на рейдерский захват.
Александр Калих: «В условиях тайны было создано некое государственное альтернативное учреждение под тем же названием «Пермь-36», которое просто захватило все выставки, экспозиции, которые были подготовлены общественниками. Все руководители общественного музея потеряли возможность просто побывать там и позаботиться о сохранение имущества, всей техники, которая накопилась за многие годы».
Создатели и работники музея «Пермь-36» всячески пытались найти общий язык с властями.
Александр Калих: «Переговоры велись общественной организацией и обществом «Мемориал» с Министерством культуры Пермского края, с губернатором. Эти переговоры доходили до уровня администрации президента. Странное дело, но администрация президента, по крайней мере, на словах, внешне, заявляла о поддержке музея: о том, что его надо сохранять в таком виде, в каком он уже работал. Шла какая-то волокита, шли тайные совещания, какие-то дела, которые были нам неизвестны. Все стояло на месте, ничто не менялось. Государственная организация уже начала хозяйничать в музее. Там очень много всего натворили, уничтожали артефакты, которые мы намерены были использовать в своей работе. Мы обратились к общественности, к гражданскому обществу. Собрали в защиту музея «Пермь-36» около 70 тысяч подписей граждан, которые потребовали, чтобы не трогали музей, не мешали ему работать, не ломали его и не меняли его курс».
По словам Александра Калиха, на работников музея оказывали большое давление. Их довели до того, что они не могли принять иное решение, кроме самоликвидации.
Александр Калих: «Их запугивали огромными штрафами, и это еще незаконченная история. Их запугивали перспективой стать иностранным агентом. Одним словом, буквально 2-3 дня назад руководители музея «Пермь-36» – Виктор Шмиров и Татьяна Курсина – объявили о самоликвидации».
Экспонаты музея принадлежат автономной некоммерческой организации «Пермь-36», а музейный комплекс и земля принадлежат государству. Кому на руку изменение курса работы музея?
Александр Калих: «Это нужно, прежде всего, власти. Им надо, чтобы музей изменил курс, чтобы это был не музей памяти о жертвах политических репрессий, а чтобы это был музей, который хвалит великую, огромную работу сотрудников ГУЛАГ-а. О том, как они охраняли врагов народа, какие технологии при этом применяли, кого охраняли: пятую колонну, «нацистов» из Украины и т.д. Это смена курса. Это музей скорее гулаговский, чем гражданский музей посвященный памяти жертв репрессий. Первая их продукция в виде выставки была именно об этом: как охраняли, какие были системы ограждения. Это уже совсем другая жизнь, другие "замыслы"».
В истории музея «Пермь-36», как в зеркале, отражается то, что происходит сейчас в России.
Александр Калих: «Это просто полное отражение, продолжение того, что происходит в Украине. Также как убийство Немцова, аресты, новые политические заключенные, гонение на некоммерческий сектор, на правозащитные организации, в том числе и «Мемориал». Мы выдержали несколько судов. Слава Богу, мы смогли в судах победить. Нас тоже хотели назвать иностранными агентами. Что такое иностранный агент, в 1937-ом году ясно было каждому советскому человеку. Иностранный агент – это враг. У нас во всем вернулись термины 1937-ого года: «враг народа», «пятая колонна», «иностранные агенты» и т.д. В пределах этой атмосферы невероятного раздрая, взаимной ненависти, призрения к любому свободномыслящему человеку происходят и убийство Немцова, и вообще преследование демократически настроенных граждан. Это произошло и с «Пермью-36». Дышать нам здесь сейчас очень тяжело, и надо все это выдержать».
Судьбой объекта интересовалось ЮНЕСКО, чтобы придать «Первми-36» мировой статус памятника истории. На данный момент стоит вопрос, быть ли «новому» музею, то есть с новым направлением, памятным местом. На заседании Международной общества «Мемориал», которое будет проходить 19-20 марта в Москве, представители его Пермского краевого отделения выступят за то, чтобы музей с его теперешним курсом не попал ни в программу увековечения жертв репрессий, ни в список ЮНЕСКО.
Ирина Кудрявцева