В возрасте 93 лет в Варшаве скончался Владислав Бартошевский, дипломат, общественный деятель, историк и журналист. Для многих поляков он был моральным авторитетом нации.
В годы войны Бартошевский служил в рядах Армии Крайовой, которая боролась за возрождение Польши, попал в концлагерь Аушвиц, в 1944-м принял участие в Варшавском восстании.
Позже известность Бартошевскому принесли труды по истории Польши и журналистская деятельность. После 1989 года он дважды становился министром иностранных дел Польши.
Кавалер наивысшей польской государственной награды — Ордена Белого Орла и многочисленных орденов других государств.
Владислав Бартошевский много усилий посвятил польско-еврейскому диалогу, подчеркивал важность памяти про Холокост в Европе. Во время войны Бартошевский стал одним из основателей варшавского Совета помощи евреям "Жегота". Институт Яд Вашем присвоил ему звание Праведника среди народов мира, которое присуждается тем людям, которые бескорыстно спасали евреев. Бартошевский стал также почетным гражданином государства Израиль. Менее недели назад, в прошлое воскресенье, он принимал участие в мероприятиях по случаю годовщины начала Восстания в Варшавском гетто.
Фрагменты последнего публичного выступления Владислава Бартошевского
чтобы включить на видео русские субтитры, нажмите опцию "субтитры"
Речь Владислава Бартошевского на торжествах по случаю 60-летия освобождения концлагеря в Освенциме:
перевод журнала "Новая Польша"
"Для бывшего узника Освенцима невообразимое и воистину волнующее переживание - выступать на величайшем в Европе кладбище без могил.
Невообразимое, ибо когда я, 18-летний поляк, в сентябре 1940 г. впервые стоял на лагерной поверке в Аушвице-I, будучи Schutzhaeftling'ом [заключенным] №4427, среди пяти с половиной тысяч других поляков - студентов, харцеров [польских скаутов], учителей, адвокатов, врачей, священников, офицеров польской армии, деятелей различных политических партий и профсоюзов, мне вообще не приходило в голову, что я переживу Гитлера и II Мировую войну, так же, как я себе не представлял, что Аушвиц - в виде Аушвица-Биркенау и Моновица - станет местом осуществления единственного в своем роде плана биологического истребления европейских евреев без различия пола и возраста.
В первые 15 месяцев существования этого страшного места мы, польские заключенные, были одни. Свободный мир не интересовался нашими страданиями и нашей смертью, несмотря на огромные усилия тайной лагерной организации Сопротивления, направленные на передачу сведений за проволоку.
Поздним летом 1941 г. в лагерь привезли полтора десятка тысяч пленных красноармейцев, и на них, а также на больных польских политзаключенных в сентябре 1941 г. испытали действие отравляющего газа "циклон-Б". Никто из заключенных не мог себе представить, что это только преступный эксперимент, преступная подготовка к геноциду, осуществляемому промышленными методами. Однако этому предстояло произойти в памятные 1942, 1943, 1944 годы.
Строительство газовых камер и крематориев, их налаженная работа - всего лишь технические элементы этого дьявольского предприятия. В Польше, на родной земле Давида Бен-Гуриона, Шимона Переса, Исаака Башевиса Зингера, Артура Рубинштейна, Менахема Бегина, по решению Берлина был построен центр уничтожения ненавистных евреев.
PAP/Bartłomiej Zborowski
Если поляки и русские в лагере Аушвиц-Биркенау были для немцев недочеловеками, то евреев из Франции, Бельгии, Голландии, из Германии и Австрии, из стран тогдашней Югославии, из Греции, Румынии, Болгарии, Чехии и Словакии рассматривали вообще не как людей, а как вредных насекомых. Польское движение Сопротивления информировало свободный мир, било тревогу. Правительства Великобритании и США уже в последнем квартале 1942 г. вполне ориентировались в том, что происходит в Аушвице-Биркенау, в первую очередь, благодаря деятельности польского эмиссара Яна Карского, а также другими путями.
Ни одно государство в мире не отреагировало, как того требовала серьезность проблемы, на ноту министра иностранных дел польского правительства в лондонском изгнании от 10 декабря 1942 г. правительствам Объединенных Наций, призывавшую их не только осудить преступления, совершаемые немцами, и наказать преступников, но и найти способы, которые успешно воспрепятствовали бы Германии продолжать применение методов массового убийства.
Эффективных средств не нашли, да собственно и не пытались найти. А ведь в тот момент свыше половины будущих жертв были еще живы. Единственным результатом польской инициативы была короткая декларация 12 государств, опубликованная 17 декабря 1942 г. одновременно в Лондоне, Москве и Вашингтоне. В этой декларации, где, кстати, название "Аушвиц-Биркенау" не было упомянуто, правительства Бельгии, Великобритании, Голландии, Греции, Люксембурга, Норвегии, Польши, СССР, США, Чехословакии, Югославии и Французский национальный комитет сигнализируют, что им известна страшная судьба евреев в Польше, которую гитлеровцы сделали своим главным застенком, и обещают наказать виновных в этом преступлении.
PAP/Rafał Guz
Последние оставшиеся в живых и присутствующие здесь сегодня узники Аушвица-Биркенау уже наверное не смогут почтить память жертв в следующие десятилетия. Однако они имеют право верить, что их страдания и смерть их близких обрели весомое значение для лучшего будущего всех людей в Европе и даже во всем мире, вне зависимости от их этнического происхождения или религиозного вероисповедания.
Мы хотим верить, что память о с трудом поддающейся воображению судьбе узников и жертв того места, на котором мы стоим, будет обязывать новые поколения к совместной жизни в уважении к достоинству каждого человека и активном противостоянии проявлениям ненависти и презрения к людям, в особенности ко всяческим формам ксенофобии и антисемитизма, даже когда его мошеннически именуют антисионизмом.
Я за свою жизнь участвовал в сотнях региональных и международных юбилеев, но думаю, что такого, как этот, никогда уже не будет. Мы должны поставить себе и миру вопрос, сколько правды о страшном опыте тоталитаризма удалось нам передать младшим поколениям. Думаю, много, но все еще недостаточно. Здесь и теперь мы должны принять - как завещание уже уходящих узников - решение о создании Образовательного центра по Освенциму и Катастрофе.
Могилы заставляют каждого нормального человека задуматься. Но здесь нет могил. Значит, на месте совершения этого немыслимого преступления размышление должно преображаться в особую ответственность, в прочную память о том, что произошло. Закончу словами из Книги Иова, равно важной для иудеев и христиан: "Земля! Не сокрой крови моей, и да не знает покоя мой вопль!"
Авторы: Елена Бабакова, Маша Макарова, Евгений Климакин